Научно-методический сборник "Вера. Культура. Образование. Цивилизационный выбор России". Выпуск 4

Проблема семейного насилия в России выставляется сегодня чуть ли не на первое место. В средствах массовой информации и с высоких трибун нас убеждают, что мы погрязли в семейном насилии: большинство детей становятся жертвами родительской грубости и невнимания, многие женщины испытывали на себе кулаки мужа…

Но так ли это на самом деле?

Неужели наша страна – пример такой бездуховности и грубости?

Согласно данным единственно достоверного источника уголовной статистики – Главного информационно-аналитического центра МВД России, где собирается и систематизируется вся информация о преступности в нашей стране, в 2014 году потерпевшими от насильственных преступлений было признано 46567 несовершеннолетних, из которых6264 человека стали жертвами родительских преступлений¹. Это означает, что в структуре насильственной преступности в отношении детей на долю родительских преступлений приходится 13,4 %, на долю всех остальных (неродительских) – более 86 %. Среди всехнесовершеннолетних, проживающих в России, процент потерпевших «от рук родителей» составляет около 0,02 %.

Число женщин, признанных потерпевшими от преступлений, сопряженных с насильственными действиями, в 2014 году насчитывалось 165750 человек², из них от насилия со стороны супруга пострадало 15246 (9 %) человек, со стороны детей – 4722 человека (2,8 %), от иных членов семьи – ещё 1390 человек (6,9 %). Следовательно, в целом удельный вес официально зарегистрированного семейного насилия в отношении женщин составляет 18,7 %, а на долю несемейного приходится 81,3 %. И это при том, что число насильственных преступлений в России ежегодно снижается.

Приведенные цифры, без сомнения, опровергают мифы об угрожающих масштабах семейного насилия в России. А вот несемейная сфера и в первом, и во втором случаяхпредставляет наиболее опасный источник преступных посягательств и требует повышенного внимания.

Вместо этого и международными организациями, и представителями Следственного комитета Российской Федерации, и некоторыми депутатами Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации настойчиво подчеркивается важность борьбы исключительно с семейным насилием, как будто другого насилия не существует!!!

Причем обсуждается не просто необходимость усилить меры по противодействию семейному насилию, но везде фигурирует ОДИН И ТОТ ЖЕ (как по шаблону кем-то продвигаемый) законопроект о борьбе c семейным насилием³. А на заседании Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека проект закона «О предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия» был рассмотрен в июле 2014 года, одобрен и даже представлен Президенту Российской Федерации.

К счастью, В. В. Путин посоветовал лоббистам закона не торопиться и вынести его на общественное обсуждение. И что же? Президента не просто не послушали – сделали наоборот. Проект закона не только не был обсужден с гражданским обществом, но и сам его текст постарались понадёжнее спрятать, а чтобы подготовить общество к необходимости «нужных» перемен, в СМИ развернули компанию по запугиванию людей масштабами семейного насилия.

В качестве аргументов лоббисты приводят данные статистики самого массового «бытового насилия», правда, скрывая тот факт, что «семейная преступность» и «бытовая преступность» понятия разные! Бытовая преступность – понятие куда более широкое и включает в себя часть семейного насилия, а также иные наказуемые конфликты между совершенно посторонними людьми (соседями, коллегами, попутчиками, собутыльниками и кем угодно ещё), совершенные на «бытовой почве».

Ещё приводят результаты якобы независимых исследований, на основании которых сотни тысяч женщин и детей, ставших жертвами семейного насилия, просто боятся сообщать об этом в полицию, потому и не попадают в официальную статистику.

Может ли это быть правдой? Отчасти – да. Но лишь в самой малой части.

Действительно, существуют женщины, запуганные мужьями, настолько безграмотные, что чувствуют свою полную бесправность и неспособность защититься… Но если говорить о сотнях тысячах таких женщин, то из кого тогда состоит российское общество? Кроме того, некоторые преступления небольшой тяжести, например побои, относятся к делам частного обвинения, то есть уголовные дела по ним возбуждаются только по желанию жертвы, а если она решила простить обидчика – закон оставляет ей это право и, наверное, в этом есть смысл и уважение к свободной воле человека.

Совершенное же в отношении детей насильственное преступление ещё сложнее укрыть. Во-первых, никаких дел частного обвинения – интересы детей защищаются независимо от их пожеланий. Во-вторых, это обеспечивается благодаря существующей системе профилактики, в рамках которой даже бытовая травма сегодня проверяется на возможность криминального происхождения: родители, учителя, тренеры, воспитатели приглашаются в отделения полиции для бесед при любых несчастных случаях с участием ребенка. Сотрудники поликлиник, травмпунктов, детских садов, школ, секций и детских лагерей отдыха активно сотрудничают с правоохранительными органами, сообщая о любых подозрительных обстоятельствах, могущих свидетельствовать о насилии над несовершеннолетними.

Так какие такие данные независимых исследований могут выявить что-то большее по сравнению с официальной статистикой? В случае реального выявления таких фактов существует обязанность сообщать об этом в правоохранительные органы, возбуждаются уголовные дела, и в конечном итоге это должно сказаться на данных официальной статистики, увеличив число жертв, не так ли? Так почему же данные независимых исследователей не отражаются в государственной статистике?

А секрет кроется не в области математических подсчетов и злонамеренного укрывательства преступлений, а в расхождении официального (законодательного) понимания «насилия» и того, которое НАМ ХОТЯТ НАВЯЗАТЬ!

Оказывается мы (жители постсоветского пространства) неправильно понимаем, что же такое насилие. Наш закон подразумевает под насилием физическое (разновидностью которого является сексуальное насилие) и психическое насилие, которое МОЖНО ДОКАЗАТЬ в результате экспертиз.

В «цивилизованной Европе» кроме обозначенных видов насилия на законодательном уровне выделяют ещё психологическое, моральное, эмоциональное и материальное насилие, которое (за исключением материального) доказать просто невозможно, а потому главным свидетельством наличия факта такого насилия выступает мнение (ощущение) самой жертвы. Например, родители упрекнули ребенка в том, что он плохо учится – у ребенка возникло неприятное чувство и обида – значит «налицо» психологическое насилие; отругали за курение – снова у дитя стресс – это эмоциональное насилие; попросили посидеть с маленькой сестрой или убраться в своей комнате – материальное насилие. Поэтому, учитывая такое «насилие», у «независимых исследователей» и получаются миллионы жертв…

Именно такие виды насилия перечислены в упомянутом законопроекте «О предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия». Причем эти виды насилия, как следует из проекта закона, будут распространяться только на семейные отношения! Авторы закона хитро манипулируют терминами, и вот уже «бытовое насилие» употребляется не в принятом в науке смысле⁴, а для расширения круга семейных отношений, распространяя его не только на близких, но на дальних и даже бывших родственников, а также на сожителей.

Данная установка означает, что закон будет работать в отношении членов вашей семьи, бывших родственников и даже потенциальных, но в любом случае только в отношении близких вам людей.

В действительности это будет выглядеть так: если вам, к примеру, нахамили в трамвае – это грустная реальность жизни, а если в семье – «психологическое насилие» и правонарушение. Если вас лишили пособия по беременности и родам потому, что вы получали «черную зарплату» – это издержки экономики, а если ребенку не дали на карманные расходы – «экономическое насилие» и преступление. Введение на уровне законодательства новых видов насилия повлечет увеличение возможности привлечения членов семей к правовой ответственности. А учитывая субъективность данных понятий и их оценочный характер, будет способствовать росту злоупотреблений чиновников и коррупции.

Проект закона устанавливает ещё и дополнительную ответственность за «физическое» и «сексуальное» насилие только для членов семьи. То есть посторонний человек, напавший на вас на улице, будет нести меньшую ответственность по сравнению с членом семьи, с которым у вас возник конфликт и непонимание. От сексуального домогательства со стороны начальника этот закон вас и не собирается защищать (а Уголовным кодексом вы, чаще всего, не воспользуетесь вследствие трудной доказуемости таких деяний), а вот родного мужа можно будет легко привлечь к уголовной ответственности за такое же «домогательство» только на основании не подкрепленных доказательствами слов жены, соседки или представителей общественных организаций, «специализирующихся» на выявлении семейного насилия.

Но, помимо уголовного и административного преследования, если кто-либо попадет под действие рассматриваемого закона, его ожидает постановка на «специальный учет» и судебное предписание, которым, в том числе, правонарушителю будет запрещаться «преследовать потерпевшего» (то есть, по сути, прекратить с ним семейные отношения) (статья 23 законопроекта), а при «необходимости дополнительно» может быть возложена обязанность «покинуть место совместного проживания с пострадавшим, независимо от того, кто является собственником жилого помещения» (статья 26). Законопроект также по-своему понимает принцип равноправия и состязательности сторон: «неявка в суд заявителя, пострадавшего либо лица, в отношении которого подано заявление, не препятствует рассмотрению заявления о вынесении судебного защитного предписания» (п. 6 статьи 25). Это значит, что члены семьи лишены возможности пообщаться друг другом после ссоры (реальной или мнимой), у них даже нет шанса примириться, поскольку с момента выявления «факта насилия» жертву немедленно изолируют, а в судебном заседании совсем не обязательно участие сторон конфликта.

Данный законопроект также направлен на расширение международного участия в контроле за делами российской семьи. В нем предусмотрено наделение неопределенного числа общественных организаций (в том числе НКО, связанных с международными правозащитными организациями) правом контролировать семейные отношения, выявлять семейно-бытовое насилие и оценивать его, что, по сути, нарушает «право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени» (ст. 23 Конституции РФ). В рамках этого права только сам человек способен определить, когда и в какой степени были нарушены его права и обратиться за защитой, за исключением случаев, когда правоохранительные органы, несмотря на нежелание потерпевшего, обязаны защищать в установленном законом порядке его права и законные интересы.

Но самое страшное, на мой взгляд, в том, что принятие федерального закона «О предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия» искусственно противопоставит семейную и общественную сферы человеческих отношений и будет способствовать усилению государственной борьбы только с семейным насилием. В то же время, правильнее было бы говорить о необходимости предупреждения насилия в целом, поскольку между обществом и семьёй нет границ, через которые насилие не могло бы проникнуть из одной области в другую. Таким образом, направляя свое регулирование исключительно на семейно-бытовые отношения, не упоминая иные многочисленные сферы жизни человека, как трудовые, социальные, жилищные, предпринимательские, гражданские, политические и многие другие, закон, по сути, дискриминирует семейные отношения.

Поставленная в особую категорию сфера семейных отношений, в случае принятия данного закона, будет находиться в области повышенного государственного внимания и общественного контроля, а основываясь на положениях проекта закона, даже без желания участников этих отношений, станет подвергаться постоянному и неконтролируемому вмешательству со стороны «субъектов профилактики». Такое положение вещей посягает на естественные права и свободы человека, нарушает целый ряд конституционных принципов. В первую очередь, принцип равенства перед законом и судом, который запрещает любые формы ограничения прав граждан, в том числе по признакам социальной принадлежности (ст. 19 Конституции РФ). Проект закона предусматривает контроль над человеком именно по признаку его социальной принадлежности к семье или семейно-бытовой общности.

Профилактический потенциал данного закона весьма сомнителен, учитывая, что ситуация с преступностью в отношении несовершеннолетних за рубежом гораздо более опасна по сравнению с российской действительностью, несмотря на то, что очень схожие законы в этих странах были приняты уже давно.

Антикриминогенное содержание законопроекта вообще непонятно, если взять во внимание, что Уголовный кодекс Российской Федерации включает в себя все необходимые составы преступлений, позволяющие защищаться от покушений на жизнь, здоровье, половую свободу, честь, достоинство, ущемления трудовых, экономических и иных прав, в том числе от членов семьи. Следовательно, принятие данного закона попросту не имеет практического смысла.

Подводя итог сказанному, можно с глубоким убеждением констатировать, что рассматриваемый законопроект опасен, и последствия принятия его в данный момент трудно предвидеть в полной мере. Но что можно с уверенностью сказать – искусственно возведя семейные отношения в особую сферу повышенной опасности, он приведет не только к нарушению прав и свобод человека, дублированию законодательства, искусственной криминализации членов семейно-бытовых отношений, но и к разрушению брачно-семейных отношений, ослаблению межпоколенных связей. Можно прогнозировать, что общественные отношения, которые будут складываться после принятия данного закона, будут характеризоваться уменьшением числа людей, вступающих в браки, и росту числа разводов, а также к снижению рождаемости. Кроме того, закон даст «зеленый свет» массовым изъятиям детей из семей по причине обнаружения «факта» родительского «насилия», используя самое широкое его понимание, а учитывая объявленный государством курс на «семейное устройство детей», может способствовать развитию международного усыновления.

Я убеждена в том, что необходимо всячески противодействовать данному законопроекту, направленному не на защиту, а на разрушение основополагающего социального института семьи, на котором держится и всегда держалось российское общество. 

1  Статистика ФКУ «ГИАЦ МВД России». Форма 455.

2  Там же.

3  Название может незначительно меняться, но сущность и положения законопроекта одни и те же.

4  Под бытовым насилием понимается любое насилие, совершенное по «бытовому мотиву», даже между посторонними людьми.

Елена Михайловна Тимошина

 криминолог,

член Общественного совета по защите семьи и традиционных семейных ценностей при Уполномоченном при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, кандидат юридических наук, г. Москва