После смерти его отца, Федора Ни­кандровича, на­ступили для семьи трудные времена. Все хозяйство пе­решло старшему брату отца. Это был буйный и жес­токий человек. Он вскоре растратил все име­ние, и в семье наступил го­лод. Тогда Василию прихо­дилось за гроши трудиться у богатых людей, чтобы как-то прокормить себя и мать. Но через некоторое время мать и сын решили разойтись по монастырям. „И вот, — пишет отец Амв­росий, — мы договорились, что мать уйдет к своей сес­тре в Таволжский монас­тырь, а я — к дяде в Ка­лужскую Оптину пустынь“. Таким образом, 15 марта 1897 года, после непродол­жительных сборов юноша Василий, напутствуемый молитвами матери, поки­дает родной дом и держит путь в Оптину пустынь. Вместе с ним согласился ехать его товарищ Яков Пронин, который тоже хо­тел пойти в монастырь.

В ту пору настояте­лем этой обители был архимандрит Досифей. Он радушно встретил юно­шей и велел своему келей­нику показать им обитель и монастырское хозяйство. Тогда загорелось сердце Василия святой ревностью о спасении, он и его това­рищ Яков стали просить отца Досифея оставить их в обители навсегда. Насто­ятель принял их, одел в подрясники и велел дать им келью на двоих.

Первое время, привы­кая к новой монастырской жизни и еще не вполне ос­тавив мирские привычки, ребята немного шалили. В рухольной (монастырский склад) стояли пустые боч­ки для засолки овощей, и „мальчики прятались в них, распевая мирские песни во весь голос“.

А петь, надо сказать, они умели неплохо. Тогда по просьбе регента отца Корнилия им дали послуша­ние петь в церковном хоре. Батюшка Амвросий впос­ледствии писал: „... мо­настырское пение мне так скоро далось, что я был назначен канонархом и стал других учить нотному пению“.

В 1902 г. Василия хотели было призвать в солдаты, но не взяли — как единс­твенного сына у матери. Всего прожил он в Опти­ной пустыни семь лет (с 1897 по 1904 гг.) и, по воле Божией, переведен был в Пафнутьев-Боровский мо­настырь. Случилось это так. У преподобного Амв­росия Оптинского был ду­ховный сын отец Венедикт (Дьяконов), исполнявший обязанность письмоводи­теля у старца. По смерти великого старца Амвро­сия иеромонаха Венедикта указом Святейшего Синода возвели в сан архимандри­та и назначили настояте­лем в Пафнутьев-Боровс­кий монастырь. Он, помня послушника Василия еще по Оптиной пустыни, как хорошего певчего, попро­сил перевести его в Боровс­кий монастырь, что и было исполнено.

Итак, простившись с бла­гословенной Оптиной, Ва­силий поступает в обитель преподобного Пафнутия и получает послушание ре­гента монастырского хора. Поначалу хор был малень­кий и пение слабое. Но уже через несколько лет, благодаря самоотверженным трудам Василия, хор стал значительно больше. Ва­силий ходил в школу при монастыре и давал уроки пения. В то же время он выбирал наиболее способ­ных мальчиков и особо занимался с ними церков­ным пением. Хор приобрел большую известность. Сам батюшка писал: „С помо­щью Божией за молитвы преподобного Пафнутия у нас пение стало еще луч­ше“.

В награду за труды во славу Божию отец Вене­дикт исходатайствовал своему любимому реген­ту досрочный постриг и в 1911 году сам его постриг, дав имя Амвросий в честь святителя Амвросия Медиоланского и в память о своем духовном наставни­ке. В том же году его руко­положили во иеродиакона, а еще через год в иеромо­наха.

В 1917 году случилось в России великое несчас­тье — произошла револю­ция и вскоре пришел ко­нец тихой монастырской жизни. К власти пришли богоборцы, и в 1923 г. оби­тель преподобного Пафнутия была обращена в тру­довую комму­ну. Монахи разошлись кто куда, а батюш­ку Амвросия, по благословению епископа Алек­сия (Житецкого), назначили в село Иклинское Калужской гу­бернии. Трудное это было время. Повсюду арес­товывали и рас­стреливали свя­щеннослужите­лей и монашес­твующих, люди жили в страхе. Но и в это скорб­ное время двери его дома были открыты для всех страждущих, и каж­дый находил здесь духов­ную помощь и утешение.

Но не миновала чаша страданий и отца Амвро­сия. По злобному навету его обвинили в хранении оружия. И хотя оружие найдено не было, батюшку осудили на „10 лет испра­вительных работ“. Много страданий и горя претерпел старец в это время. Труд­ным этапом повезли его вместе с другими заклю­ченными в Казахстан, в го­род Семипалатинск. Много людей умерло по дороге от невыносимых условий. Но Господь хранил Своего раба на пользу многим. В этом городе батюшка мо­литвой и постом исцелил жену начальника тюрь­мы, в которой сидел. За это благодеяние начальник тюрьмы исходатайствовал отцу Амвросию досрочное освобождение, — он отбыл в тюрьме три года вместо десяти, и вскоре был выпу­щен на поселение. По воз­вращении своем на Родину батюшка некоторое время служил в селе Иклинское.

В то время началась Ве­ликая Отечественная война. Много раз Господь хранил отца Амвросия от немину­емой гибели. Однажды во время страшной бомбежки они с мамой совсем было ожидали себе смерти, но Господь отвел беду. Однако храм был разрушен и стал непригоден для богослуже­ний. Тогда Господь призвал Своего раба на новое место. В селе Спас-Прогнанье умер священник, и прихожане стали просить отца Амвро­сия, которого они и раньше знали, остаться служить у них. Получив благословение Святейшего Патриарха Сер­гия (Страгородского), батюш­ка в 1942 году был назначен настоятелем в Спасо-Преоб­раженский храм села Спас-Прогнанье. Здесь он про­служил оставшиеся 36 лет, вплоть до своей кончины.

Батюшка был добрый и мудрый пастырь. Его радос­тный и светлый лик, муд­рые наставления и та уди­вительная атмосфера любви и сердечного участия, кото­рая царила рядом, — при­влекали к нему множество людей. Его духовному взо­ру были открыты глубины сердец человеческих. И он знал, что сказать каждому, дабы исцелить, поддержать, утешить скорбящую душу.

Всю свою долгую жизнь, а прожил он почти сто лет, он имел пре­красный голос и часто исполнял духовные песни играя на старин­ной фисгармонии, которая стояла в его келье.

Батюшка Ам­вросий почил смертью правед­ника. В мирном состоянии духа, простив и ис­поведав своих пострижениц, сестер тайного женского монас­тыря, 2/15 ок­тября 1978 года, на второй день Покрова, он переселился на свою вечную Родину, к которой стремился всю жизнь. Перед смертью он сказал: „Приходите ко мне на могилку. Если обрету дерзновение у Господа, буду там за вас молиться“.

И ныне мы веруем, что он обрел дерзновение у Все­милостивого Бога, и обиль­но помогает всем с верою к нему приходящим.

Иеромонах Роман (Кропотов)