Избранные материалы XI-XIII Свято-Пафнутьевских образовательных чтений

Образ Георгия Победоносца и его иконописный облик  «Чудо Георгия о змие»  судьбоносны для истории не только русской литературы, но и культуры в целом (1). Во многовековом сознании славянских народов и русского, в частности, при всей его многоплановости и мифопоэтических контаминациях (2) в русской и поэзии и прозе оно упоминается часто и несет множественность тех значений, что вобрало в себя за свою сложную историю, и к описанию образа имени в русской прозе и поэзии исследователи обращались неоднократно с разной степенью постижения глубины соотнесенности с образом святого(3). При этом напомним, что именно в роковые для Отечества времена доминантным становится образ «Чудо Георгия о змие», обладающий поистине чудотворящей силой.

Как известно, св. Георгий принял мученический венец в 303 г. н.э. И уже на одной из сорока керамических икон, найденных в Македонии и датируемых IV–VI вв., мы видим его именно змееборцем.

Так, в стихотворении Марины Цветаевой без названия,  состоящем всего из восьми строк, из четырех двустиший даются, кажется, не просто «пределы» герба, но иконы.

Московский герб: герой пронзает гада.

Дракон в крови. Герой в луче. — Так надо.

Во имя Бога и души живой

Сойди с ворот, Господень часовой!

Верни нам вольность, Воин, им — живот.

Страж роковой Москвы — сойди с ворот!

И докажи — народу и дракону —

Что спят мужи — сражаются иконы.

Н.М.Тарабукин в книге «Смысл иконы» намечает принципиальную разницу светской живописи и  иконописи. Он говорит: «Светская картина действует “заразительно”, она “увлекает”, “захватывает” зрителя. Икона не “зов”, а путь. Она представляет собою восхождение души молящегося к Первообразу. На икону не смотрят, ее не “переживают”, а на нее молятся»(5)

Действительно, для приведенного стихотворения характерны именно «сакрально-иконные» значения.

Оно входит в «Лебединый стан», писавшийся в роковое время революции и гражданской войны. На фоне страшной распри, когда, кажется, рушились вековые ценности, когда святыни были попраны, Марина Цветаева заставляет читателя вновь не просто увидеть, но почувствовать, вникнуть в образ московского герба. «Герой», — говорит поэт, не называя по имени Георгия Победоносца. День святого Георгия — 23 апреля (6 мая), так что где-то в эти дни оно и было написано в 1918 году. Изображается Георгий  верхом на белом коне копьем поражающим змия. С ХIV в. это изображение вошло в герб  Москвы, покровителем которой он признан. Но Марина Цветаева заменяет имя одной из характеристик святого, в которой главное — готовность к подвигу...  Он герой и Воин. Не случайно Воин, как имя, написано с большой буквы, ведь он принадлежит к небесному воинству.

 Георгий — один из наиболее почитаемых святых в православии, в России знает этот образ всякий от мала до велика. И все равно поэт расставляет чрезвычайно важные смысловые акценты: дракон повержен («Дракон в крови»), герой прославлен («Герой в луче»), правда, луч, свет в христианстве означает божественное присутствие, ибо Христос — свет миру. А далее еще более кратко: «Так надо» Кому? Почему?  Впрочем, это вопросы риторические, и они даже не возникают: во всем промысел Божий.

Если первая строфа — описание иконы, то три следующих двустишия представляют собой заклинание. Вспомним, что заклинание состоит из двух частей: первая — констатация сущего (первые две строки), вторая — обращение, императив, в котором призываются на помощь светлые силы или, напротив, изгоняются враждебные. Как и в заклинании, в этом стихотворении, некоторые речевые формулы повторяются, как, например, «сойди с ворот!», а еще, как  в заклинании, троекратный повтор просьбы «сойди», «верни», «докажи».

Мы читаем это коротенькое стихотворение как лирический этюд и всякий раз удивляемся, какой необычайной силой оно наполнено, оно  — просто сгусток энергии. Заклинательное играет не последнюю роль в создании этой необычайной внутренней силы. Однако это не все. Поражает и звуковая его организация. Помимо обычной рифмы в конце строк, стихотворение пронизано своеобразными рифмами внутри строк, аллитерациями. Так, в первом дистихе внутри строк повторяется слово герой, в последнем -   рифма есть и в начале строк «докажи — мужи», и в конце «дракону — иконы»; с другой стороны, первые три строфы пронизывает рифма «герой — живой — часовой — роковой», создавая так четыре грани Образа.

 Как древнее заклинание, строится, между прочим, молитва. Это стихотворение — молитва, в которой просится о восстановлении справедливости: зло должно быть наказано, нет сил на восстановление ее у простых граждан («спят мужи» не без иронии говорит поэт). Как в молитве, в этом стихотворении присутствует важный, кажущийся в обычной речи риторическим, оборот: «Во имя  Бога и души живой». Сравним: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». Как в молитве, она называет некоторые реалии древнерусскими, а точнее, церковнославянскими именами: жизнь — живот, свобода — вольность. Мы знаем, как по молитвам свершались на русской земле чудеса, и потому слова «сражаются иконы» не кажутся нам лишь красивостью, другой  образ — Владимирской Божьей Матери или Казанской тому пример. И еще в этом стихотворении чрезвычайно глубокой и скорбной предстает любовь Цветаевой-поэта к Москве, к ее святыням... В 1920 году умрет от голода ее двухлетняя дочь. Наверное, должно было пройти время, чтоб все свершилось по ее молитве. Тогда, спустя время и у самой Цветаевой родится сын, которому она даст имя Георгий... Вряд ли мы в русской поэзии найдем стихи, посвященные Святому Георгию Победоносцу, сопоставимые с цветаевским по молитвенности звучания.

Новое роковое русское время – и в русской прозе вновь имя Георгия Победоносца в его всепомогающем значении. Именно так,  хотя имя любимо, переиначено и довольно частотно для прозы ХХ века: Егором Дремовым назвал своего героя, горевшего в танке, А.Н. Толстой в рассказе «Русский характер»,  у других писателей советской литературы и Юрий, и Егор – семантически значимые для произведений имена, хоть и «растворенные» зачастую в бытовых подробностях.

Для писателя Вячеслава Дегтева  это имя почти литургического наполнения. Мы встречаем его в рассказах «Последний парад», «Разумные существа», др. Причем совершенно очевидно, что писателю важна «молитвенно-победительная» сила Имени: «Пусть же вырастут они, как и батька Егорий, - победителями,» -  говорит автор о будущих детях солдата кавказской войны.

Особняком в ряду его прямых, очень жестких, трагически определенных и семантически плотных, немногословных рассказах стоит рассказ «Георгий-Победоносец» с подзаголовком «рассказ казака». Практически отсутствующая дистанция между автором-повествователем и героями рассказа сообщает рассказу черты очерка-исповеди об увиденном и пережитом октябрьской осенью 1993 г. (10), и завершается он подлинной молитвой повествователя-побратима погибшего воина:  «О, великомученик, чудотворец, равностоятель пророков, соревнитель апостолов, предводитель херувимов, соправитель архангелов, твердейший адамант, — про-снись!» (7).

Небольшой по объему рассказ вмещает, кажется, всю драматическую русскую историю с подвигов былинных богатырей (и Святой Егорий в духовных стихах - избавитель Руси от злого змия);  времени, когда «шумел-горел пожар московский» в 1812 г., до пожаров, обстоящих со всех сторон Родину на уже новом рубеже столетий - ХХ-ХХI.

Иконографические краски заливают пейзажное пространство, обрамляющее рассказ: «Над Москва-рекой горел багровый закат», - и в финале: «…За некогда русской Москва-рекою, за былинной рекой Смородиной, догорал закат, цвета густой венозной крови» - икон «Чудо Георгия о змие» и «Сошествие в ад» (8). Символические значения фона-пейзажа ассоциативно пересекаются с образами вина и крови в их сакральном значении: «<…> среди развалин и срубленных осколками деревьев (в Приднестровье – И.М.) (9); похоронив друзей, мы пили из кружек красное молдавское вино, и братались, вскрывали вены, сдавливали кровь в вино и пускали по кругу это питьё, густое и терпкое, и кружки липли — то ли вино липло, то ли кровь» (7). В единый клубок сплетаются в рассказе Любовь (беременная молодая женщина ищет среди защитников парламента своего мужа – и гибнет от пули снайпера),  и Смерть (гибнет и побратим повествователя, бросившийся спасти дитя и мечтавший, как назовет его именем Георгий), Жертва за Отечество и циничное попрание  не «слезинки», а жизни нерожденного младенца. Сколько бы собственно литературных ассоциаций ни возникало, они будут второстепенны по отношению к фактографичности трагедии, разыгравшейся в России 4 октября 1993 года. Нет в рассказе вящей «привязки» к православному календарю, - напоминание нами о Сошествии в ад Спасителя важно не только в колористическом плане, но и в плане разворачивания сюжета. Гибелью беременной женщины и ее нерожденного малыша от пули нелюдя, гибелью воина Георгия не может завершиться рассказ, - он завершится, как мы уже говорили, молитвой. И если мы вспомнили о сошествии Спасителя в ад, то это нисхождение, мы помним, завершается Воскресением, смерть чревата Восстанием его из мертвых: « и сущим во гробех живот даровав».

Диалог убийц о судьбе нерожденного не дает возможности усомниться в том, что для автора, который, как и Марина Цветаева, не называет в самом произведении святого по имени, но выносит имя в название, важен духовно-нравственный смысл «рассказанного». Более того, Георгий-Победоносец в названии, Георгий-герой-воин и дитя, которому не успевает он дать имя, взаимоотражены во внутренней форме повествования: это не три отдельных персонажа, их триединство не случайно.

Апокалиптичность переживаемого подтверждается и другими словами повествователя: «В воздухе пахло гарью и смрадом, и кружило вороньё. Но, несмотря ни на что, в мире православном висело ожидание чего-то необычного — может, чуда, — однако, не было, не было, всё еще не было видно на пылающем горизонте всадника в жаркой чешуе доспеха, в кумачовом плаще, с копьем наперевес, — опоили, похоже, его сон-травою...» (7). Ощущение «конца времен» всегда чревато предощущением «начала» для выстрадавших жизнь вечную.

 Апокалиптическое и трагическое начала в их бытийном и конструктивном значении отражены в видимом стремлении автора к синтезу жанров. Прозаический рассказ казака (мы указали на жанровые контаминации очерка-исповеди) несет в своем строе инверсионность предания, песни-плача о герое (обратим внимание на характерные для фольклорного плача повторы),  даже баллады (динамически развивающийся сюжет, гибель героя). Но все они вкупе важны для создания автором чаемого всеми православными верующими образа молитвенного стояния и искупления безвинных жертв и смерти героев, павших за Родину и «за други своя», в битве со злом.  Название «Георгий Победоносец», а не «Чудо Георгия о змие», не «Егорий Храбрый» (11) определило и саму эту грядущую Победу, и позволило автору уклониться от утрирования исключительности религиозных значений, акцентирования исключительно церковно-книжного или исключительно фольклорного понимания и образа святого Георгия, и интерпретации судьбоносных для России событий. Ведь его отражение и в герое-воине, и в гербе столицы, и во всем известном Образе.

Литература. Примечания

1.      Георгий, великомученик и Победоносец - один из наиболее популярных христианских святых, герой многочисленных сказаний и песен у всех христианских народов и мусульман.// Георгий Победоносец. Биографический словарь. http://dic.academic.ru

2.     Заметим, на Руси культ святого Георгия стал распространяться сразу же после принятия христианства. Его изображения в виде всадника-змееборца встречаются уже в начале XII века: на фреске XII века "Чудо Георгия о змие" в церкви его имени в Старой Ладоге, на иконах XIV-XV веков Новгородской школы. В правом верхнем углу иконы рука Бога, благословляющего святого. Культ Святого Георгия в России предшествует Христианству, заменяя поклонение языческих славян Солнцу и культ бога плодородия Ярило. Это возможно объясняет изображение солнца на щите святого.

3.     Шубин Роман. Егор в литературе ХХ века // МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ "РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА В МЕНЯЮЩЕМСЯ МИРЕ", ЕРЕВАН, 2006, С.207-221; Шешунова С.В. Святой Георгий Победоносец в русской поэзии. - Электронный ресурс: http://bfrz.ru/news/georgy_pobedonos_9_12_2004/sv_georg_in_poetry.htm

4.     Сегень Александр. Я - христианин! 1700 лет назад святый Георгий Победоносец принял мученическую смерть за Христа. http://www.voskres.ru/podvizhniki/stgeorge.htm : «В ХХ века России посчастливилось испытать два великих триумфальных взлета, когда все человечество в восторге взирало на нашу Родину. День Победы над фашистской Германией 9 мая 1945 года и День Космонавтики 12 апреля 1961 года, когда русский человек первым вырвался в космическое пространство. И обе даты напрямую связаны с людьми, носящими имя Святого Георгия Победоносца. Главным полководцем Великой Отечественной войны был Георгий Константинович Жуков, а первым космонавтом мировой истории стал Юрий Алексеевич Гагарин».

5.     Тарабукин Н.М. Смысл иконы. М., 1999. С. 81.

6.     Дегтев Вячеслав. Последний парад. Книга рассказов. М., 2006.

7.     Дёгтев Вячеслав ГЕОРГИЙ-ПОБЕДОНОСЕЦ Рассказ казака   http://www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/05/591/83.html. Далее ссылки на эту публикацию в тексте.

•       См. подробнее: Икона «Сошествие в ад»: http://korin.webzone.ru/bio/ikona1.htm;   http://www.roerich.donetsk.ua/poezyya-gor-zametky-o-zhyvopysy-nykolaya-reryxa.html; http://www.wco.ru/icons/VirCat/Alt11-16/A1-079z1.htm; http://halkidon2006.narod.ru/Voskresenie.htm; http://www.xmgallery.ru/app/works/show.php?tab=works_1&id=33; http://g-vik.narod.ru/2004/n21/04_21s3.htm;    Икона «Чудо Георгия о змие»: http://www.st-nikolas.orthodoxy.ru/ikons/georgy_pobed_novg_big.jpg.

8.     Война в Приднестровье 1992 г.: http://war.freemd.in fo.

9.     Лариса КАФТАН, Виктор БАРАНЕЦ, Александр ГАМОВ — 03.10.2008. Тайны расстрела «Белого дома»// http://www.kp.ru/daily/24174/385092

10.   Мультипликационный фильм «Егорий Храбрый» http://mults.spb.ru/mults/?id=2478.

Минералова Ирина Георгиевна,  доктор филологических наук, профессорМосковского педагогического государственного университета, г. Москва