Газета "Вестник" № 23 - 2017 г.
Вечное «сейчас»
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) в письмах к монашествующим писал: «…надо приложить труды к трудам, чтобы идти на светлый и радостный маячок своего же опыта пребывания под сенью Божией благодати, идти с трудами понуждения и многого терпения.
Не тянитесь к недосягаемым пока для нас высотам, начните с понуждения себя к ежедневному молитвенному правилу и получасовому сидению перед иконами в благодатном полумраке лампады. Пока у нас нет вкуса к молитве, а он в суете не приходит. Вот и надо выделить время на молитву, оставив дневную суету за порогом кельи. Батюшка, дорогой, душу надо вложить в это делание. Оно для нас первостепенно. Когда сделаем такую переадресацию, и внешнее иначе пойдет, и суета отступит, и Господь войдет в келью и в душу, и будет с нами. И снова восчувствуем присутствие Божией благодати».
Обратим внимание на то, что батюшка Иоанн, чтобы отойти от суеты и приобрести вкус к молитве, советует полчаса сидеть в благоговейной тишине перед иконами в благодатном полумраке лампады. Даже по одному этому описанию благодатной для молитвенного присутствия обстановки одухотворенной тишины, с мягким мерцанием огонька лампадки перед иконой, – невольно внутренне успокаиваешься, вернее, останавливаешься от «беличьих бегов» житейской суеты. Если такое поучение давалось современным монашествующим, то что же говорить о многозаботливых мирянах, живущих в гуще светской общественной жизни. Как же им научиться внутренне останавливаться и присутствовать в моменте настоящего, как им жить-то именно «cейчас», не зависая в воспоминаниях прошлого или в иллюзорных мечтаниях будущего?
Как-то я разговорился с младшим школьником, который сильно ждал своего дня рождения, чтобы ему подарили какой-то ценный для него подарок. До этого сильно ожидаемого им дня было около двух месяцев. И вот мальчик настроил себя так, что в течение месяца жил только предстоящим ожидаемым: он просыпался и засыпал только с мыслью о том, чтобы как можно быстрее закончился каждый Божий день и наступило счастливое завтра. По сути, из своего календаря он вычеркнул два месяца полноценной жизни. А ведь время – ресурс невосполнимый; «убивая» время, – человек «убивает» сам себя. Тот, кто обесценивает настоящий момент в ожидании лучших времен, зачастую склонен к коротанию времени: к пустословию и пустоделанию. Привыкший ждать лучшего «завтра» все время спешит оторваться от своей реальной жизни. Он словно бежит сломя голову, не замечая ничего и никого вокруг, не понимая тех, кто рядом, не реализуя свои душевные таланты и добродетели сопереживания и милосердия. По большому счету, такой человек не благодарен Богу за то, что имеет, а напряженно жаждет чего-то лучшего, чем то, что есть сейчас. Он этого не ценит и относится к настоящему моменту, как к чему-то ненастоящему.
Кстати, любовь – это то, что невозможно отложить на будущее. Неудивительно, что тот, кто не живет здесь и сейчас, а все время как бы на полшага бежит впереди себя, – часто гневается, раздражается, злится, испытывает стресс и вообще враждебен к окружающим. В психологии такое «заболевание» занятых людей определяют как «синдром отложенной жизни». Это состояние, когда жизнь больше похожа на репетицию, бесконечное откладывание «главного» на «лучшие времена». Таким образом, человек фактически живет, не имея смысла жизни, он не знает, к чему стремиться и для чего он пришел в этот мир. Причем для такого откладывания жизни на потом и наполнения ее второстепенными событиями находятся разные благовидные оправдания, например: заработать больше денег, вырастить детей, построить дом и прочее. Вспоминается одна семейная пара. Они много лет вместе строили свой дом, на всем экономили, сильно уставали и мечтали, что в будущем они действительно заживут счастливо. Эта розовая мечта придавала им силы замешивать раствор, таскать кирпичи, стругать доски – все делали практически своими силами. В конечном итоге дом построили, а сами развелись… А ведь они все эти годы ориентировались на будущее как на главную часть своей жизни. В любом случае тот, кто откладывает свою жизнь на потом, пребывает в иллюзиях. Зачастую это связанно с бессознательным избеганием реальных проблем и нежеланием брать на себя ответственность, поэтому жизнь «вполсилы» не дает возможности человеку мобилизоваться на 100%, чтобы реализоваться и раскрыть Богом данные таланты в полной мере. А это нередко приводит к личностному кризу, депрессиям и т.д.
Но самое главное, что в результате такой беготни за миражом светлого будущего, страдает духовное развитие: у людей нет времени остановиться и задуматься о своей вечной душе, а также о том, какие отношения они выстраивают с близкими. В свое время от многих, особенно мужчин, мне приходилось слышать: «Вот выйду на пенсию, тогда и в храм буду ходить, а сейчас мне надо деньги зарабатывать…» или шло перечисление других благовидных причин, чтобы только духовно не работать над собой. Однако рано или поздно некоторых из них я встречал в храме истово молящихся: у кого-то возникли семейные проблемы или здоровье пошатнулось, у кого-то полное непонимание с детьми или другие беды. И спрашивается: ради чего они бежали все эти годы, боясь внутренне остановиться на мгновение? Хотели детей получше обеспечить материальными благами? Однако вспомним себя в детстве: любому ребенку гораздо важнее родительские любовь и внимание, чем отец и мать, постоянно пропадающие на работе. К тому же у того, кто не живет в моменте сейчас, редко бывает адекватное общение с ребенком. Вместо этого измотанные непосильной беготней родители вымещают агрессию и истерику за всю свою неудовлетворенность на детей. А ведь детям нужны рядом духовные, зрелые, умудренные опытом взрослые люди, со здоровыми эмоциональными реакциями…
Верующие знают, что каждое мгновение таит в себе великую красоту жизни, каждая встреча несет в себе удивительные открытия. Нужно только заглянуть в себя и «незамыленным» глазом посмотреть вокруг, на красоту Богом сотворенного мира. Вспоминается житие святителя Игнатия Брянчанинова, где описывается его детство и отрочество. Хотелось бы еще раз его перечитать через призму момента «Сейчас» и благоговейной тишины, о которой упоминалось выше: «Детство свое святитель Игнатий имел счастливую участь провести в уединении сельской жизни, среди природы и безмолвия. Там его детская душа, еще не запятнанная житейскими мелочами, стремилась к уединению, где он научился понимать природу и углубляться в себя… Искра Божественной любви запала в его чистое сердце… Он с любовью вслушивался в шум листвы и птичьи голоса, плеск ручья под обрывом… Все вокруг говорило о Творце. Душа стремилась к Богу… Духовное стало для него реальностью, он видел в нем настоящую жизнь. Он отличался еще и тем, что любил молиться и предпочитал книги духовно-нравственного содержания. Молитва его не походила на торопливое и машинальное вычитывание, что часто случается у детей. Он приучал себя к внимательной молитве, которая начинается с благоговейного предстояния и неспешного произнесения слов молитвы. Евангелие всегда читалось с умилением, с размышлением о прочитанном». О своем отрочестве святитель писал: «Детство мое было преисполнено скорбей. Здесь вижу руку Твою, Господи, Боже мой! Я не имел, кому открыть моего сердца: начал изливать его пред Богом моим, начал читать Евангелие и жития святых Твоих… Когда я был пятнадцатилетним юношей, несказанная тишина возвеяла в уме и сердце моем, но я не понимал ее, полагал, что это состояние всех человеков». Скорби, о которых говорит святитель, заключались в том, что его духовное возрастание не находило отзыва среди родных, которые жили сугубо мирской жизнью.
Для православного важно жить настоящим и с благодарностью принимать то, что есть. Поэтому лучше перестать ждать и начать жить сейчас. Жизнь – это то, что происходит «сейчас». Оно-то и определяет будущее. Преподобный Амвросий Оптинский учил о том, «чтобы уметь пользоваться настоящим временем и употреблять его, как следует, ища помилования от Господа».
У митрополита Антония Сурожского был эпизод, когда к нему обратилась пожилая женщина и сказала, что много лет занимается Иисусовой молитвой, но не чувствует присутствия Божия. А владыка ей ответил: «Если вы все время говорите, когда же Богу слово вставить?» И посоветовал ей: «Зажгите лампаду перед иконой и потом просто сидите, глядите вокруг, и постарайтесь увидеть, где вы живете… И потом возьмите вязание, и в течение пятнадцати минут вяжите перед лицом Божиим; но я запрещаю вам произносить хоть одно слово молитвы. Просто вяжите, и старайтесь радоваться на тишину своей комнаты». Она подумала, что это не очень благочестивый совет, но решила попробовать. Через некоторое время она ко мне пришла, говорит: «А знаете – получается!» Я спросил: «А что получается?» – потому что мне было очень любопытно, как сработал мой совет… Я вспомнила, что должна вязать перед лицом Божиим, и тогда взяла вязание, и все больше и больше чувствовала тишину… Она состояла не из отсутствия, в ней было присутствие чего-то. Окружающая тишина начала заполнять меня и сливаться с тишиной во мне… Я вдруг заметила, что эта тишина есть присутствие; и в сердцевине этой тишины был тот, Кто – сама Тишина, сам Мир, сама Гармония». Очень часто это могло бы произойти и с нами, если, вместо того, чтобы хлопотать и что-то «делать», мы сумели бы просто сказать: «Я – в Божием присутствии. Какая радость! Давай-ка я помолчу…»
Как-то я попросил православного священника прокомментировать этот эпизод. И батюшка сказал, что, действительно, можно попробовать таким образом заняться каким-то рукоделием или починить давно требующую ремонта вещь. И делать это – во внутренней тишине, в присутствии Божием. И если в это время сосед с перфоратором будет отвлекать – пусть работает, дети шумят, дворники орут внизу – пусть. На самом деле, все это внешнее не должно отвлекать человека от Бога. Это все тоже происходит перед лицом Божиим, и если Господь ставит меня в такие условия, значит, мне это необходимо и полезно. Вот пример истинного доверия Промыслу Божию, которое настраивает человека на момент «Сейчас», и смиренного принятия всего из Руки Божией.
Так же молитвенно и в осознанном присутствии необходимо читать Евангелие. Каждый раз читая его со вниманием сердечным, человек находит себя настоящего, становясь способным услышать в сердце зов Христа. И тогда через Евангелие ему откроется вечность в моменте сейчас, в котором он осознает, что каждый прожитый им день – это либо день его жизни со Христом, либо без Христа. И этот выбор каждый совершает каждый момент, каждый миг своей жизни.
Андрей Сигутин