Газета "Вестник" № 38 - 2016 г.

«Лучший бой тот, который не состоялся…», или метод быстрого избавления от иллюзий и самообмана

Недавно мне удалось побывать в Общине «Спас» на тренировке, условно говоря, по «терапевтическому» ножевому бою, которую проводил Александр Лапкин. Занятия, которые смело можно назвать социально-помогающей практикой, проходят в игровой форме, безо всякой агрессивности, в доброжелательной атмосфере. Само оружие тоже адаптировано к мирной жизни – это деревянные и мягкие имитации. Но самое главное: каждое занятие начинается и заканчивается молитвой…  После занятия я побеседовал с тренером Александром Лапкиным о его понимании этой помогающей практики.

Александр, что для вас занятия ножевым боем?

– Это познание самого себя, одна из методик. Кто-то в походы ходит, кто совершает восхождения на горы, а кто-то занимается ножевым боем. Философия боевого искусства всегда предполагает полное присутствие в настоящем моменте, избавление от иллюзий:  и жизнь, и смерть – рядом. Особенно если брать момент защиты своей жизни и близких. А это в современной жизни весьма актуально. И согласуется с религиозной точкой зрения: когда находишься в толпе, где все размахивают ножами, пусть даже учебными – то четко понимаешь, что без Бога не до порога.

– Думай о смерти и не согрешишь, как говорили святые.

– Да, здесь быстро понимаешь: никогда не знаешь, в какой момент рядом с тобой на улице окажется негодяй, который захочет тебя убить. К тому же все может случиться довольно-таки быстро, причем неожиданно и исподтишка... Человек после занятий становится ответственней как по отношению к себе, так и к другим: он понимает,  насколько хрупка наша жизнь. Он осознает, что только искренне верующий в  Бога, духовно сильный человек способен эффективно противостоять агрессии. Более того, у тренирующихся постепенно вырабатывается психологическая гибкость и умение идти на компромисс. Люди опытным путем приходят к выводу, что конфликты лучше разрешать на словесном уровне; лучший бой тот, который не состоялся.

– Есть мнение, что ножевой поединок – это метафора конфликтного диалога. Что вы об этом думаете?

– Если ножевой поединок имеет соревновательный характер и ведется по спортивным правилам, то, если перевести это в область психологии, конечно, получается конфликт, где каждый доказывает и отстаивает свое первенство. Мы же стараемся выстроить ножевой поединок в виде диалога, беседы. Да, бывают иногда спорные моменты в движениях, но это направлено не на то, чтобы доказать, кто сильнее, главнее, быстрее, а на то, чтобы развить свои способности, увидеть свои слабости, расширить свое сознание, проработать новые направления. Проработать пространственную координацию, расширить свой арсенал движений во время кругового боя. Если, допустим, двое против трех, то и динамика здесь иная, и осознание интенсивнее: что и как я делаю. Здесь скорость не нужна, тут необходима беседа. А чтобы потом перевести это в раздел прикладного значения, нужно просто увеличить скоростной режим и поставить акценты (наметить конкретные действия).

– Ваши упражнения, как бы аналогия «мозгового штурма».

– Да, это, по сути, мозговой штурм. Особенно когда два партнера, допустим, медленно поставили меня в такое положение, когда мне надо срочно принимать решение… Например: один противник внизу, с корточек атакует по ногам, а другой атакует в стойке, с другой стороны. А ты стоишь рядом со стеной или в углу. И здесь без творческого интеллекта не обойтись: надо понять, как должно двигаться твое тело. Само по себе тело двигаться не будет, поэтому сознание здесь определяет, что я должен буду делать. Понял – сделал. Не понял – получил болевой эффект и обратную связь от самого себя: «Ага, надо было вот сюда убраться». Еще раз ткнули – ушел… В общем, постоянный мозговой штурм, интенсивная интеллектуальная деятельность. Неслучайно фехтовальные практики называют «быстрыми шахматами».

– Многие ваши упражнения, это, по сути, ножевые «салочки». Это же все в игровой форме?

– Да, все в игровой форме, именно салочки. Например, ставятся нестандартные задачи: осалить партнера в любую точку тела, грубо говоря, можно и в пятку. Взял и поразил – насколько это будет неожиданно. Я проверял: просто ушел вниз и внезапно ткнул в стопу. Спрашиваю у партнера: «Ты ожидал, что так может быть?..» 

Получается этакая игротехника. Человек не может играть с пораженным сознанием. Если у него сознание болящее, то он многие вещи сделать не сможет. Он или не даст с собой поработать, или будет слишком сильно атаковать партнера вместо того, чтобы наладить партнерские отношения, отчего и выиграть. Действительно, принимая другого человека без попыток его изменить, ты духовно растешь.

– Такое понимание себя и другого способствует выстраиванию взаимного уважения и партнерских, личностных отношений.

– В игре ты как раз подстраиваешься под другого. Здесь и ребенок, и инвалид – те, кто уступает по физическим возможностям, – могут работать с большим здоровым человеком на сто процентов, если только они сами себя не будут ограничивать.

– Это можно использовать и в терапии, и в реабилитации?

– Конечно. Человек, который будет пробовать в паре так играть с учебным ножом, начнет постепенно психологически излечиваться, строить новые связи и отношения с другими. Если мы берем изначально здорового человека, и тот не всегда вписывается в рамки задач: может сорвать скорость, силу приложить, где-то на конфликт пойти. А мы берем человека, в какой-то степени психологически и нравственно пораженного, допустим, он эгоист, вообще не дает с собой работать. И даже его попытки дать с собой вот так поиграть уже будут достижением. Начинается своего рода самотерапия.

По тому, как люди на занятиях  взаимодействуют друг с другом, сразу видны огрехи их характера, неконструктивный стиль поведения и прочее. Но основная-то проблема многих – именно в бессознательном нежелании диалога. К тому же у многих, кто приходит на занятия, их жизненная цель, как и цель тренировок, зачастую размыта... Опять же, как говорят, слово «учиться» – это глагол неправильной формы, означающий «учить самого себя». И здесь как раз происходят такие моменты. Постепенно люди на занятиях учатся целеустремленности и решительности.

Если человек на тренировке этого не делает, то в реальной жизни и подавно не сможет этого сделать. В этой связи игровой ножевой бой способствуют целеполаганию. Человек начинает определяться, видеть свои цели, чего он хочет.

– Здесь, на ваших тренировках, человек возвращается к реальности.

– Еще как возвращается. Небольшое болевое ощущение в результате ошибочных действий в упражнении с ножом этому способствует. Любое оружие дисциплинирует человека, собирает его целиком, потому что он не хочет получить удар.

– Психологи отмечают, что многие люди вообще боятся состояния дискомфорта. Они только живут в привычном для себя состоянии, не желая изменений, способных этот порядок нарушить… 

– Поэтому они и не развиваются. На занятиях происходит как бы возвращение к жизни. Человек выходит из своей зоны комфорта, обретает видение реальности. Он начинает видеть свои слабые и сильные стороны, которые присутствуют реально, а не его в иллюзиях.

– Возвращение к реальности часто связано с обретением чувства правды и честности…

– Чувства правды и честности – это на уровне совести, душевных качеств... Я раньше думал, как психологи могут работать с тем, о чем человек только думает. Что такое мысль? Ее же не пощупаешь. А мысль, положенная на движение – это уже воплощенная, видимая мысль. Так вот, здесь как раз и идет психотерапия: ты видишь, двигаешься, понимаешь, а если что-то  не понимаешь – обдумываешь, перерабатываешь и опять двигаешься. В итоге ты через движение начинаешь в той или иной степени выражать самого себя, свои проблемы или еще что-то. В результате и себя по-другому воспринимаешь, и других, и мир в целом. Допустим, пришел на занятия человек с завышенным самомнением, и в процессе совместной работы с оружием быстро понял, что в реальной ситуации такой настрой не работает и даже мешает. 

– Здесь снимается ненужная самонадеянность, гордыня.

– Причем люди сами отмечают: только что думал, что я такой «крутой» и «всемогущий», а на самом деле нет. Хорошо, что это произошло не на улице, а здесь мне показали... И начинается момент понимания себя, первый шаг к адекватной самооценке, что способствует обретению смирения.

– А православным стоит заниматься таким терапевтическим ножевым боем?

– Почему нет? А как же православные воины? Они все обладали и хорошо владели оружием. В православном хозяйстве, как и в любом другом, на кухне всегда есть нож. Я не вижу здесь и религиозного ограничения… Чем мужчина будет защищать семью в случае необходимости? 

Опасность не в том, что кто-то носит нож, а в том, что он может захотеть причинить им зло. А это и без ножа бывает. Что же, все преступления происходят только из-за ножей? Тут важен, опять же, навык «проведения» ссоры. Рефлексия говорит: ты что, меня обидел? А тебе в ответ: нет, давай поговорим… Если бы все люди были настроены на разговор, – не говорю о том, что это панацея от всех преступлений – нет, но это было бы хорошо. Опасен человек, а не нож сам по себе. Преступник может использовать в своих целях любую вещь. Сколько людей пострадало от отвертки – это не нож, носи ее при себе, сколько хочешь; а от сковородки, а от топора… «Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое…» (Лк. 6:45).

– Даже у психологов порой возникает как бы дистанцирование от ножа, даже учебного, мягкого…

– Я думаю, это предрассудки. Повторюсь, опасен человек, у которого «тараканы» в голове, а не нож. Ножом можно и хлеб резать. Ни одна кухня без ножа не обходится, даже без нескольких ножей. Он есть практически во всех сферах жизни, даже канцелярский нож есть. Страшен-то не нож, а человек, который необдуманно действует с этим ножом. Причем, несмотря на то, что с ножом привычнее видеть мужчину, раньше многие женщины ничуть не хуже умели владеть этим оружием.

В ритме танца движения с ножом –  это красиво. И почему мы отвергаем так резко женщину с ножом? На кухне-то она с чем? Думаю, она режет себе пальцы гораздо чаще этим же ножом, чем мужчины.

Что мы вообще знаем об истории ножей? Разве их не было в крестьянских хозяйствах? Или женщина, идя в лес, лихих людей не боялась? Тогда бандитизма, что, не было? И тогда были люди, которые и насилием занимались, и в плен уводили, чтобы продать. Женщина, во-первых, одна не ходила, а только в компании, но не с мужчинами, а с женщинами, потому что мужики были заняты на других работах. Чем они могли себя защитить, если не ножом?

А тот же кистенёк в рукаве у девушек в нашей русской традиции? Я лично не вижу ничего плохого, если, допустим, моя жена, сестра или дочь будут уметь защищаться. Опять же, в век гиподинамии почему же не подвигаться? Но двигаться лучше, «убивая двух-трех зайцев», а не одного-двух. Танец – это одно, танец с ножом – другое. А если ты еще и тактически, и практически учишь человека применять нож, то почему нет?

К слову, если женщина в результате хулиганского нападения на нее пострадает, то впоследствии пострадают и дети, и муж… Лучше все-таки уметь себя защищать. Если человеку претит пользоваться ножом, то можно использовать карандаш или ручку.

А если учесть, что эта методика в первую очередь направлена на развитие душевных качеств и умения думать, этим может заниматься любой человек, независимо, мужчина это или женщина.

Андрей Сигутин

Галерея (1)

Другие статьи этого автора
Православный календарь



История монастыря, старые фотографии и древние находки - все это в нашем музее Здесь вы найдете информацию для паломников Здесь можно заказать ночлег Подворье монастыря, где первоначально подвизался преподобный Пафнутий и откуда пришел в это место Монастырь ждет благочестивых паломников потрудиться во славу Божию.