Научно-методический сборник "Православие, культура и образование. XXI век". Выпуск 3

Ваше Высокопреосвященство, дорогой владыка Климент!

Ваше Преосвященство, честные отцы!

Дорогие друзья, коллеги!

Если внимательно следить за процессами, которые мы наблюдаем в нынешнем мировом пространстве, то можем увидеть два противостоящих, два противоборствующих, но очень серьезных и, по сути, дела глобальных процесса.

Первый процесс, который продолжается уже несколько столетий, направлен на уничтожение, на ликвидацию традиционных религий, традиционного религиозного взгляда на жизнь и вообще традиций как таковых. Именно в русле этого процесса происходит и явление, которое наши с вами русские православные сердца воспринимают очень тяжело, с огромной болью. Все эти бесчинства в храмах, бесчинства в культуре – это же наступления на нас с вами, на нашу традицию, на нашу Церковь, на нашу веру. И вообще на традиционную религию как таковую. Те же события на Ближнем Востоке – ведь это тоже традиционное и уже многовековое наступление на христианство, попытка  уничтожить там присутствие христианства.

Но одновременно мы наблюдаем и другой процесс — процесс возрождения традиционных религий, процесс сопротивления  наглому, бесцеремонному  господству бездуховности. Как ни странно, этот процесс проявляется в столь активном росте политического ислама, например. Потому что это ответная волна на, как говорят в странах мусульманского Востока, западную бездуховность. И это приводит к очень противоречивым вещам, к примеру  — это известный факт — в Германии сейчас одна за другой закрываются кирхи в городах. Закрываются потому, что нет общин — их невозможно содержать, и городские власти, муниципалитеты просто продают церкви под другие надобности: там открывают рестораны, ночные клубы, библиотеки, еще что-то. Но одновременно в немецких городах одна за одной растут мечети. И сейчас в Кельне, например, мечетей уже больше, чем протестантских костелов.

Это вызывает протест, в том числе и у населения Европы. В соседней с Германией Австрии мы видим совершенно другую картину. Почему? Потому что в Австрии католицизм является государственной религией, католический катехизис официально преподается в школах, более того, по результатам этого преподавания дети обязаны воцерковляться в католической церкви, принимать причастие. Вернее сказать, не обязаны, а имеют право. Но к этому их направляют австрийские государственные школы. В Австрии, если вы в воскресенье выйдете на улицу, то увидите, как много местных австрийских жителей одеваются в национальные костюмы и идут в церковь — церкви заполнены по воскресеньям. Церковный праздник – это государственный праздник. Это тоже возможность  противостоять тому первому процессу, о котором говорилось вначале.

Те же два противоборствующих процесса, на мой взгляд, мы наблюдаем и в нашей жизни. В нашей российской жизни, в нашей российской действительности. Процессы эти иногда очень жестко встречаются буквально в лобовой атаке и в лобовой борьбе, и треск в таком случае идет по всем окрестностям нашей страны.

Почему я так на этом сконцентрировал внимание? Потому что, когда мы говорим о наших проблемах, мы обычно называем проблемы экономические, социальные, политические, бытовые. Да, их надо решать, и есть те или иные способы их решения. Но мы всегда забываем о главной проблеме, которая стоит перед нами. А эта проблема, с одной стороны, очень простая, с другой — она вечная. Проблема смысла Бытия. Ради чего мы с вами, наша страна, наш народ, наша земля существуют в этом мире?

Ответить на этот вопрос было сложно всегда, во все времена,  с тех самых  пор, как человечество и разные народы над этим размышляют. Сегодня на этот вопрос ответить тем более сложно, потому что перед нами в силу противоборства этих двух процессов есть разные смыслы. И вроде бы у нас есть свобода выбора. Можно вообще бессмыслицу выбрать и жить без какого бы то ни было понимания того, для чего живет человек. Но, тем не менее, выбор этот нужно делать. И чаще всего при выборе мы опираемся на ту или иную традицию, потому что тот или иной смысл – это всегда есть следствие той или иной традиции жизни, того или иного бытия. Сегодня традиций много в нашей жизни: советских, антисоветских, досоветских, несоветских, западных, восточных, южных, северных — попробуй, выбери из них… На основе какой традиции выбирать смысл нашего Бытия, цель нашего присутствия в этом мире?

Для начала попробуем разобраться, что такое традиция. На мой взгляд, традиция — это собрание правил, норм, обычаев, которые способствовали благодатному бытию того или иного народа в истории. И потому они были закреплены в сознании и в памяти народа как важнейшее условие его жизни. Традиция не означает невозможности обновления.

К примеру, все мы знаем из художественных произведений, что такое русский быт. Это самовар, это гармонь, это картуз. Обычный быт обычного среднего русского человека в XIX – начале XX века. И это уже традиционно. А уж тульский самовар вообще, кажется, абсолютно русская вещь. А что такое самовар? Это прибор для кипячения воды, который появился в конце XVIII века и был привезен из Германии к нам. То же самое было с гармонью, которая к нам попала из Германии. Или, казалось бы, абсолютный символ нашей русской жизни — Кремль, где находится — и до сих пор, слава Тебе, Господи, стоит — главная святыня, главный храм нашей православной  традиции Успенский собор. Наш, русский. Но построен-то он итальянцами, архитектором Аристотелем Фиораванти. Потом достроен нашими русскими мастерами. И эти чудесные навершия в XVII веке мастер-зодчий Огурцов построил, надстроив  итальянские башни.

Если традиция возникает исторически, вскармливается исторически, то она утверждается историей, и традиция хороша та, которая обеспечивает жизнь народа, дает возможность его благодатного развития. Одно из первых условий выбора традиции  — то, что помогает жить в этом мире, как Господь завещал — плодиться и размножаться.

Но условия жизни диктуют определенные формы и способы бытия, которые закрепляются в быту, в культуре; однако человек – не просто животное существо, приспосабливающееся к природе. Человек создан по образу Божию и стремится преодолеть свои животные начала, преобразить себя по образу Божию – себя и окружающий мир. В таком случае человек не просто приспосабливается к условиям жизни, но определенным образом формирует эту жизнь вокруг себя по тому примеру, по тому образу, который ему кажется необходимым. И здесь основа — вера, религия.

Наши с вами предки тысячу с лишним лет назад сделали свой выбор — нам калужане замечательно это показали, в художественной форме, очень интересной форме — но процесс-то был показан правильный, как все это происходило на самом деле. Сделан выбор веры, а значит, сделан выбор судьбы. Потому что именно вера дает нам образ жизни, выстраивает идеалы нашего бытия, стремление к чему-то, умение воплотить в жизнь эти идеалы.

Выбрав веру, наш народ осознал свое место в истории, свое предназначение в истории, то есть осознал смысл своего бытия и в соответствии с этим знанием начал устраивать собственную историческую жизнь. Так в истории появляются идеалы Святой Руси, осмысление Москвы как третьего Рима. Появляется в нашей жизни  величайший Собор святых, начиная с первых русских официально канонизированных святых благоверных князей Бориса и Глеба. Собор разрастался, и сейчас он настолько велик, что всякий верующий человек, обращаясь с молитвой к тому или иному святому, понимает, что у него столько защитников на Небесах, столько молитвенников за Русскую землю… Были бы мы достойны этих молитвенников.

Жизнь  нашего народа в истории была очень сложна. Были взлеты, были падения. Но были и парадоксальные вещи. Вот, казалось бы, совершеннейшая историческая трагедия — монгольское нашествие и последовавшее за ним ордынское иго. Монгольское нашествие, которое раскололо, разорвало единую тогда русскую землю на две части — юго-западные земли ушли, по сути дела, в западную цивилизацию: уже с тех пор,  оттуда и проблемы нынешней Украины с влиянием Галиции и греко-униатской церкви. Тогда это была катастрофа демографическая, это была катастрофа экономическая, это была катастрофа культурная.

Наш крупнейший, к сожалению, покойный уже лингвист, академик Олег Николаевич Трубачев, в свое время исследовал происхождение слова «крестьянин». Мы с вами знаем, что такое крестьянин, кто такие крестьяне. Это обозначение социальной группы людей, которые занимаются земледелием, сельскохозяйственным трудом. А лингвист Трубачев как-то однажды задумался, почему у русских «крестьянином» именуется представитель этого социального слоя, а у белорусов и у украинцев — «селянином» — и нет понятия «крестьянин». В итоге Олег Николаевич пришел к парадоксальному для тогдашнего, советского времени выводу — тогда, по-моему, эту работу даже не опубликовали, просто не разрешили публиковать.  Дело в том, что сельские жители стали сами себя называть крестьянами на рубеже XIII, XIV, XV веков – в этот промежуток, точной даты нет, то есть в эпоху тяжелейшего ордынского ига. И означало это всего лишь одно: основная масса русского населения, каковыми были селяне, стали называть себя христианами. Это стало признаком социальным, признаком национальным, признаком народным. «Ты кто?» «Я христианин». «А что делаешь?» «Да вот, хлебушек добываю, землю пашу». «Ну, крестьянин, значит».

Когда лингвист Трубачев продолжил исследование, он пришел, к еще одному удивительному выводу. Ни у кого, ни у одного из христианских народов нет такой самоидентификации. Только великорусские крестьяне, великорусский народ стал себя так называть. И это вошло в обиход. Мы чаще всего даже не задумываемся над этим. Такого явления нет больше ни у одного народа в мире.

Почему я говорю, что парадоксальные вещи в истории происходят? А потому, что огромная трагедия — монгольское нашествие и последовавшее за ним ордынское иго, по сути дела превратила наш народ в истинно православный христианский народ. Народ понял, что только благодаря христианству можно спасись. И затем благодаря христианству, благодаря вере православной, благодаря традициям, идеалам православным, святым православным, которым подражали наши предки, и было построено наше великое государство, была освоена эта величайшая территория, была создана эта величайшая культура.

По-разному было в истории. Бывало, мы от своего выбора, от своего решения отказывались, пытались найти что-то новое, или забывали, или становились гордецами, излишне себя почитали как самых правильных и самых единственно знающих что-то. Наказывал нас Господь за это, или мы сами себя наказывали – тут не буду судить. Проваливались – были провалы в истории, и вот такой последний провал, как мне кажется, это последние сто-сто двадцать лет нашего бытия, может быть, больше. Забыли мы об этом великом смысле, утеряли этот великий смысл. И что интересно: если до начала двадцатого века — величайшее поступательное движение российского народа, российского православного народа, то последние сто лет — это величайшая трагедия русского народа, это очень тяжелая ситуация демографическая на протяжении всего столетия, очень тяжелая ситуация политическая, экономическая.

И вот сейчас, когда нам надо опять выбирать, когда мы опять крутим головой в разные стороны, кто-то «держит нос по ветру» и хочет быть, как сейчас молодежь говорит, «в русле современных трендов»: отсюда все эти розово-голубые увлечения и прочая мерзопакость. Кому-то все равно — потому что, видимо, утеряно главное в душе. Но то движение, которое видно в наших сердцах, в сердцах многих людей в нашей стране, то движение к Истине, то желание Истины, то искреннее возрождение Веры и Церкви, которое мы наблюдаем  двадцать лет и которое все мы называем вторым Крещением Руси, говорит о том, что все-таки мы ищем дорогу и мы видим ее. И наше с вами дело — тех, кто эту дорогу нашли – помочь другим эту дорогу увидеть. И здесь заветом нам могут быть те слова, которые произнёс преподобный Сергий Радонежский на смертном одре, собрав своих учеников вокруг себя и дав им всего лишь несколько заветов: «Единомыслие друг с другом храните, чистоту душевную и телесную, любовь нелицемерную, смирением украшайтесь и от противоречий уклоняйтесь». 

Сергей Вячеславович Перевезенцев, 

профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, декан историко-филологического факультета Российского православного университета, секретарь Правления Союза писателей России, доктор исторических наук