Материалы X Образовательных Свято-Пафнутьевских чтений, посвященных "Году молодежи"
Обыденное сознание, или не хлебом единым жив человек
В данном докладе я презентую книгу профессора Челышева Павла Валентиновича "Обыденное сознание или не хлебом единым жив человек", изданную в 2006 году Московским государственным горным университетом. В своей книге П.В. Челышев поднимает вопрос о смысле человеческой жизни на примере сравнительного анализа философских идей Плотина и истин христианской веры.
«С глубокой древности на поверхности культуры, пишет П.В. Челышев, существовало два противоположных учения, отвечающих на главный мировоззренческий вопрос о смысле человеческой жизни: гедонизм, призывающий к радостям земной жизни, и аскетизм, ограничивающий или даже полностью исключающий из жизни человека чувственные наслаждения для достижения более высокой духовной цели. Каждое учение выдвигает веские доводы для доказательства своей правоты. С переменным успехом эти учения конкурировали в истории культуры. В современном мире массовой культуры наибольшей популярностью пользуется принцип гедонизма, ограничивающий интересы человека посюсторонним миром.
Вот, к примеру, современный американец или западноевропеец в своей повседневной жизни обычно с большой нежностью относится к своему телу, холит и лелеет его... хорошо его питает, моет дорогим мылом и шампунями, красиво одевает, удовлетворяет всяческие его прихоти и сексуальные желания. Он поддерживает свое телесное самочувствие и работоспособность на хорошем уровне, искренне считая, что в здоровом теле и дух здоров. Он пытается продлить свою молодость, сохранить красоту, отсрочить наступление старости и смерти. Для поддержания молодости и здоровья он использует все средства науки и техники, давно не стыкующиеся с традиционной христианской моралью, включая и такие, как эксплуатация «абортивного материала» в косметических целях генные технологии, клонирование, транссексуальная и пластическая хирургия и многое другое»[1]. Отметим, что принципиально новое обветшавший мир предложить не может.
Таким образом, считает П.В. Челышев, «рекламируется новая разновидность гедонизма под видом "западного" или "американского образа жизни", в основе которого лежит культ потребления. Культ потребления навязывается всем народам и странам в качестве единственно правильного отношения к жизни, в качестве некоего мирового мировоззренческого стандарта, что вступает в противоречие с национальными традициями и национальной идеологией тех или иных стран. А в результате возникает поколение людей, "которое выбирает пепси". Пошлый апофеоз банальности»[2].
П.В. Челышев задает справедливый вопрос, «что же тут плохого, если человек получает наслаждение от своей жизни? Разве, как утверждал М. Горький, "человек рожден не для счастья, как птица для полета?" Действительно, ничего плохого в этом нет до тех пор, пока в человеке сохраняются какие-то более высокие духовные ценности. Если же эти ценности забываются, то человек начинает деградировать. Телесная жизнь удовлетворяет лишь потребности тела. По сути дела, она практически не отличается от жизни животных: сон, еда, сексуальные импульсы и другие инстинктивные стремления и жизненные потребности... А в итоге, ведя исключительно животную жизнь, человек теряет свое достоинство, теряет свой чин в мироздании. "И человек.. приложися скотом несмысленным и уподобися им" (Пс. 48).
Никто и не спорит с тривиальной истиной, развивает свою мысль П.В. Челышев, что человеку нужно есть и пить. Но рано или поздно, предпосылка начинает претендовать на роль первой скрипки в оркестре и оборачивает человека к философской системе гедонизма. Человек обыденного массового сознания, отвечая на главный мировоззренческий вопрос о смысле человеческого бытия, призывает к земному благополучию, превращая в похоти попечения о плоти. Ведь обыденное сознание рассматривает только этот земной мир в качестве высшей духовной ценности. Лозунгом этого мировоззрения могут быть слова: надо на земле с удовольствием жить для себя, а не заниматься изнуряющей подготовкой к загробной жизни. Христос же по этому поводу постоянно напоминает своим слушателям: "Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или: что пить? или: во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне…"
Чрезмерная забота о своей плоти логически проистекает из ложной в своей односторонности установки на отождествление человека с его телом или жизненной силой. Ведь если человек все свои свойства и качества сводит к телу как к первоисточнику, то оно, хотим мы того или нет, становится высшей ценностью человеческого бытия со всеми вытекающими последствиями. Как бы обыденный человек не хотел приукрасить и возвысить, одухотворить свою жизнь, в этих условиях все будет, в конце концов, возвращаться к одному - к заботе о своем теле и чувственным удовольствиям. Библия нам говорит, что такие люди суть плоть. "И сказал Господь (Бог): "Не вечно Духу моему быть пренебрегаемым человеками (сими), потому что они плоть". На этот момент обратил внимание гений афоризмов Ф. Ницше, отметив, что у таких людей "есть свое удовольствие для дня и есть свое удовольствие для ночи; но здоровье - выше всего". И в этом есть своя горькая правда, осознанная людьми уже многие столетия назад. Как пишет апостол Павел, "по рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем! " Или одно, или другое.
Но по учению православной Церкви, даже не это главное. Главное, как всегда, остается "за кадром": "безобидное" поклонение материальным ценностям приводит человека к духовному рабству. Он теряет в себе образ Божий и принимает образ падшего ангела, становясь его слугой. Библия говорит о таких людях однозначно: "их бог - чрево". Иначе говоря, естественный ум этих людей извратился, изменился и обратился в чрево, как у сатаны… Их бог - сатана, князь "поднебесья", хозяин богатства материального мира сего, которому здесь нет равных... Цена чувственных удовольствий - рабство падшему ангелу. Поэтому, говорит апостол Павел, христиане и борются с плотью, миром и дьяволом, стоящим за всеми этими чувственными удовольствиями в нашем падшем греховном мире. Как сказал когда-то Спаситель Иисус Христос: "Не можете служить одновременно Богу и мамоне", т.е. богатству» [3].
Современная творческая интеллигенция должна четко определиться, в каком лагере борьбы она находится сейчас.
«Однако было бы скороспелым и неверным распространять этот обыденный гедонистический подход к жизни на все исторические типы и формы мировоззрений. Даже и без специального анализа ясно, что во многих религиозных культурах отношение к плоти, телу и жизни было совершенно иным. Там (в идеале) господствовало другое отношение к жизни... На Востоке, в индуизме, буддизме, джайнизме, сотни миллионов людей к телу относились и относятся с подозрением и с недоверием, как к источнику заблуждений, зла и страданий, болезней и смерти»[4].
Так ли это? Здесь мы можем с ними не согласиться.
«Например, в буддизме "четыре возвышенные истины" вот уже две с половиной тысячи лет возвещают человеку о тотальном страдании в мире, его причинах, и о пути к прекращению страданий. Пессимистично думали о жизни и древние евреи. Иов Многострадальный с тоской в сердце утверждал, что "человек рождается на страдание, как искра, чтобы устремляться вверх". Не избежало подобного критического отношения к телу и жизни большинство представителей античных философских школ. Вопреки весьма распространенным в популярной околонаучной литературе мифам о всеобщей жизнерадостности древних греков, Платон и его последователи рассматривали тело человека как тюрьму и могилу. Недаром, идеалом мудреца становится аскеза (определенные упражнения по ограничению своих духовных и физических потребностей) и вытекающая из нее апатия (бесстрастность) с атараксией (невозмутимость)»[5].
«Так что же делать, всем поскорее стать аскетами, чтобы избегая опасных наслаждений, устремиться к высшей цели, к чистой духовности, как древнегреческие мудрецы? А может быть, почувствовав все аскетические сложности духовной работы, пуститься во все тяжкие? Ведь, одно дело св. апостол Павел, философы-мистики Плотин и Прокл, а другое дело – мы, простые люди. К счастью, сегодня можно не выбирать между двумя крайними языческими позициями - гедонизмом и неоплатоническим и неоплатоническим аскетизмом. Напомним, что давным-давно этим двум крайним точкам зрения возникла альтернатива в виде христианства. В отличие от аскетического неоплатонизма, презирающего плоть, и гедонистического материализма, игнорирующего Дух, христианство всегда занимало золотую диалектическую середину. Возвышая духовное начало, оно никогда не забывало о плоти, «чая воскресение из мертвых». Христианство всегда ценило плоть, никогда не стыдилось и не презирало материи, а стремилось лишь к преображению испорченного материального мира, его духовной трансформации. Ведь первоначально мир был зело хорош, и лишь потом был подвержен порчи. Библия подчеркивает, что Господь, творя этот мир, весьма высоко оценивал результаты своего творчества. "И увидел Бог, что это хорошо"»[6]. Поэтому этим чувственным миром мы не должны пренебрегать.
«Мы, отмечает П.В. Челышев, люди христианской культурной традиции, в основе которой лежит глубокое уважение к телу и плоти, хотя эта мировоззренческая установка и не исключает полностью аскетизм из практики жизни»[7]. Добавим от себя, что лучшими представителями человеческой элиты остаются монахи-аскеты.
«Вот и современная психологическая наука, продолжает П.В. Челышев, начиная с Уильяма Джемса, раскрыла тесную взаимодействие тела и психики человека для самосознания, для формирования "образа Я". Телом нельзя пренебрегать, с одной стороны, оно является важнейшей составляющей природы нормального человека. С другой стороны, хотелось бы, чтобы тело и плоть заняли в культуре свое собственное, естественное место, не претендуя на какую-то исключительную роль. В конце концов, должны существовать не только приземленные обыденные, но и более высокие религиозные, нравственные, эстетические ценности в жизни, такие как любовь к Богу, Семье, Родине, гражданский долг. В обыденной жизни эти ценности отодвигаются на периферию культуры в силу повседневной практической устремленности человека. Человек перестает быть человеком и превращается в человекоподобное животное. Интересно, что аналогичные процессы происходят и с религиозным сознанием, и с научным, когда они попадают в "зону" действия обыденного»[8].
Вот для чего нам нужны «Основы православной культуры», чтобы культивировать в сердцах детей извечные духовные ценности и ориентиры. В этом деле, как и везде, нужны свои подвижники.
Далее, П.В. Челышев отмечает, «что человек в христианской антропологии всегда рассматривался в единстве своих духовных, душевных и телесных проявлений. Считалось, что при условии несомненного преобладания духовных интересов возможно гармоничное развитие других элементов в человеке... Совершенно очевидно, что аскетическое (в перспективе духовное) отношение к жизни - удел немногих людей. Но Библия уверенно говорит, что в истории человечества всегда оставались люди с духовно-религиозной доминантой в психике»[9].
Отметим, что эти люди – элита общества. О таковых Господь говорил: «Вы есть соль земли. Если соль обуяет чем осолится».
«Современная психология, по мнению П.В. Челышева, уточняет этот тезис, говоря о разной естественной психологической ориентации людей. Известный ученый Н.Е. Пестов, ссылаясь на епископа Михаила Таврического, выделяет пять типов душевного устройства современного человека: чувственно-материальный, интеллектуальный, эстетический, эмоциональный, религиозно-духовный. Именно последние стали «избранными сосудами» духовности. В Библии о таких людях сказано, что они всегда "ходили под Богом". Их было немного, но ниточка праведности и духовной мудрости никогда не прерывалась, несмотря на общее падение и ожесточение нравов на земле...»[10]
«Почему же, спрашивает философ (т.е. Плотин), "души забывают Бога – своего Отца? Отчего происходит, что они… теряют знание и о Боге, и о самих себе?" В чем тут дело? По какой причине они переходят с религиозной точки зрения на обыденную позицию и становятся заядлыми материалистами?
Главная причина этого, по мнению Плотина, находится в самом человеке. Она состоит в изначальном стремлении душ "к инобытию и обособлению, в их замысле ни от кого не зависеть и жить по своей воле, от себя и для себя". Этот путь сладостного самовластия, желания, говоря языком Библии, "быть как боги", приводит человека к постепенному забвению своего духовного первоисточника. Но забвение духовного начала неизбежно приводит человека к материальному чувственному миру, который является инобытием миру духовного...»[11]
Челышев П.В. приводит интересную цитату неоплатоника Плотина, «который образно поясняет свою мысль: "Как дети, тотчас после рождения отделенные от родителей, вскормленные и выросшие на чужбине, уже не знают их и себя не признают их детьми, так и души, живя долгое время без созерцания Бога и без осознания своих к Нему отношений, наконец, теряют свое прирожденное достоинство вследствие забвения о своем происхождении, пристращаются к разным предметам, считая их более ценными, чем самих себя"»[12].
Поясним, что аналогично происходит мутация духа ребенка, если он оторван от своей матери Церкви, от своих культурных традиций. Поэтому курс «Основы православной культуры» - это та связующая нить с пуповиной нашей истории, разрыв с которой ведет к деградации и вырождению нас как единого народа.
«Плотин, далее пишет П.В. Челышев, развивает свою мысль. Люди теряют веру в само существование Бога, ибо начинают считать "за действительное только то, что могут видеть телесными очами". Меняется точка концентрации сознания. Из внутренней (духовной) позиции человек выходит во внешнюю, где и сталкивается исключительно с материальным миром. Иначе говоря, если раньше он смотрел на мир духовным зрением, то теперь начинает смотреть на него чувственно, с позиций обыденного сознания. В этой "обыденноизации", по мнению Плотина, и состоит основной "грех" человека перед Богом.
Если Плотин считает, что человек злоупотребил своей естественной свободой, то Библия говорит об этом полнее, указывая также и на внешний источник соблазна в виде змея-искусителя. Да, человек был свободен. Но человека подтолкнули к нравственной измене. Этот процесс (отпадения от Бога, т.е. процесс изменения сознания) четко описан в Библии на примере грехопадения первых людей, Евы и Адама. Изменение сознания происходит не просто в результате естественной внутренней предрасположенности людей к инобытию, к обособлению от Бога, (как у Плотина) а после разговора с падшим ангелом. Человек не устоял, не выдержал давления небытия, давления падшего ангела. У него не хватило созерцательного духовного опыта и нравственной решимости в борьбе. Не имея опыта инобытия, опыта безблагодатной жизни, первые люди не смогли по достоинству оценить бытие. Поэтому-то, они практически и не сражались за него. Здоровье мы начинаем ценить только тогда, когда заболеваем. Возникает мир обыденного сознания»[13].
Далее П.В. Челышев поясняет, что «вещи и их идеи существуют объективно. Но существуют по-разному: ведь одно дело, существовать в чувственном мире, а другое дело, иметь отношение к сверхчувственной реальности. Бытие мыслей и идей даже истиннее бытия вещей. Но в каком смысле? В том смысле, что вещи изменчивы и уничтожимы, а идеи неуничтожимы и вечны. Яблоко можно скушать, а идею яблока – нельзя»[14].
Что же такое сознание и обыденное сознание? Это нам до сих пор не совсем ясно.
«Как считает П.В. Челышев, комментируя Плотина, сознание у человека возникает только тогда, когда он выпадает из той или иной духовной целостности, начиная занимать по отношению к ней внешнюю критическую позицию познающего, размышляющего, рефлектирующего и переживающего субъекта, В этом контексте становится ясным, что сознание у человека может возникнуть по двум причинам. Во-первых, оно возникает в результате нарушения первичной связи человека с Богом, как воспоминание утраченного единства нашего Я с высшей космической духовностью. Во-вторых, оно возникает тогда, когда человек порывает с мнением толпы, пытаясь выработать свою точку зрения на мир посредством философии...»[15]
Итак, сознание человека, делает справедливый вывод П.В. Челышев есть «срединный феномен между высшим уровнем нашей психической жизни созерцания Единого и низшим уровнем чувственной бессознательной жизни тела... Кроме того, познание есть всегда сравнение одного с другим, известного с неизвестным. Мы всегда смотрим на мир через очки уже познанного. Если какая-то вещь не укладывается в привычные схемы, то она становится неуловимой для нашего восприятия. Мы ее просто можем не заметить. Поэтому-то Плотин и ставит главный вопрос о том, "если божественное чуждо ей, тогда какой смысл могут иметь все ее усилия? Но если оно ей сродни, тогда конечно, она и может и обязана постигнуть его". Итак, познание, с точки зрения этого философа, начинается с самопознания, с осознания того, что в человеке есть душа, а заканчивается оно познанием Бога как Высшей духовной ценности. Возникает, говоря современным языком, особая "Я-концепция" как предпосылка сознательной дальнейшей деятельности и познания.
Плотин, пишет П.В. Челышев, приходит к одному важному выводу, характерному для многих языческих философских школ как Запада, так и Востока, о естественной сопричастности души и Бога. Он пишет, убедившись "в высоком достоинстве и о божественной природе души, ты можешь уверовать, что через нее и ею достигнешь и познаешь Бога. Нечего тебе искать Его слишком далеко; немногое отделяет тебя от Него". Бог находится рядом, в твоей душе. Ведь "в самом деле, душа наша имеет в себе нечто божественное, она совсем иной природы (чем все чувственное)... ". В этом суть язычества. По мнению неоплатоников, "душа, приближаясь к самой себе, в числе прочего созерцает Бога", что божественному остается "быть воспринимаемым в самом наличном бытии души и при его посредстве становиться известным в той мере, в какой это возможно"»[16].
П.В. Челышев далее поясняет, что «христианство указывает на это же, но занимает более осторожную позицию. С одной стороны, мир и душа тварны, но душа сотворена вечной. Уже этим она уподобляется Богу. С другой стороны, человек стал человеком в прямом смысле этого слова через присутствие в нем "частицы Божества", "Божественной искры". С известной долей условности, можно сказать, что люди - боги (духи), обремененные земным прахом и бессмертной душой. Как пишет Вл. Лосский: "Нетварная благодать включена в самый творческий акт, и душа получает жизнь и благодать одновременно, ибо благодать - это дыхание Божие, «божественная струя», животворящее присутствие Духа Святого". Развивая эту мысль, он продолжает: "Подлинное величие человека не в его бесспорном родстве со вселенной, а в его причастности Божественной полноте, в сокрытой в нем тайне "образа" и "подобия"»[17].
На основании вышеприведенного материала сделаем вывод о том, что вся наша внешняя массовая шоу-культура сегодняшнего дня является тем же змеем искусителем не только для детей и молодежи, но и для взрослых. Самое страшное то, что взрослые начинают подражать этим формам пропаганды, пополняя ряды пятой колонны. Эта безумная радость, хохот и пляска есть ни что иное как пир сатаны, от вина которого мы опьянели. И вся несдерживаемая свобода превращается в рабство – рабство противоестественное, рабство греху.
Как мы можем спасти наших детей от этого рабства, если мы сами погрязли в нем? Воистину уместны слова: «Врачующий, исцелися сам». Не хочется на трагической ноте завершать. Христианство всегда вселяет в человека оптимизм и надежду на лучшее, надежду на спасение. Мы верим, что Свет во тьме светит, и тьма Его не может до конца объять. И Церковь – это тот непотопляемый корабль, который не страшат никакие бури. Церковь – это и мистическое Тело Христово, где каждый человек доброй воли сможет занять свое благодатное место. Бог от начала творения мира создал человека для благодатного с ним общения и облек его в порфиру царского, священнического и пророческого служения. И пока мы с вами не осознаем, что именно труд каждого из нас есть некая форма служения Богу и ближнему, мы до конца не сможем осознать смысл человеческой жизни: появятся новые искушения и соблазнят нас.
Нужно выстроить в себе эту духовную вертикаль, духовный стержень, чтобы ничто нас не сломило. Вне Церкви это невозможно. И это не пропаганда. Это многовековой горький опыт. Наша славная русская интеллигенция, как только отпала от Бога, впустив в свое сердце яд вольнодумства, так и довела свой народ до страшнейшей катастрофы, плоды которой мы до сих пор пожинаем.
Как душу нельзя отделить от тела, ибо наступит смерть, так и Церковь нельзя отделить от государства, пускай даже самого безбожного. То, что мы с вами на протяжении десяти лет ищем формы сотрудничества на ниве образования, вселяет надежду на возрождение духовных приоритетов в нашем массовом обыденном сознании: «Искра Божия не угасла еще в нас». Повторим уже прозвучавшую ранее мысль философа-богослова Владимира Лосского: «подлинное величие человека есть не в его бесспорном родстве со вселенной, а в его причастности к Божественной полноте в сокрытой в нем тайне "образа и подобия" Божия. Нетварная благодать включена в сам творческий акт Боготворения, и душа наша получает жизнь и благодать одновременно. Ибо благодать - это дыхание Божие, «божественная струя», животворящее присутствие Духа Святого", которое отразилось не только в ликах святых, но и во всей нашей православной культуре, в тех благодатных образах, где Бог Незримый получил свое отражение. Поэтому мы не имеем права лишать себя этой культуры, а тем более растущее поколение. Поэтому современный православный учитель в нынешнюю эпоху неоязычества должен быть настоящим подвижником своего дела и одновременно быть в какой-то степени и апостолом, и пророком, и миссионером. Без такого глубокого понимания своей миссии трудно устоять от соблазнов и удержать духовную вертикаль. Будем всегда помнить, что «ни хлебом единым сыт человек, но всяким глаголом, исходящим из уст Божиих». «Разве вы не знаете, - говорит ап. Павел, - что вы храм Божий и Дух Божий живет в вас?». Аминь.
Литература:
1. Челышев П.В. «Обыденное сознание или не хлебом единым жив человек». М.: МГГУ, 2006. 265 с.
[1] Челышев П.В. «Обыденное сознание или не хлебом единым жив человек». М., 2006, с. 35.
[2] Там ж, с. 36.
[3] Там же, с. 36-37.
[4] Там же, с. 37-38.
[5] Там же, с. 38.
[6] Там же, с. 41.
[7] Там же, с. 42.
[8] Там же, с. 43.
[9] Там же, с. 43.
[10] Там же, с. 43.
[11] Там же, с. 51.
[12] Там же, с. 51.
[13] Там же, с. 52.
[14] Там же, с. 53.
[15] Там же, с. 54-55.
[16] Там же, с. 55-56.
[17] Там же, с. 57.