Газета "Боровский просветитель" № 1 (2010)

Нет такого человека, которому бы в детстве не рассказывали сказок. А кто эти сказки сочиняет-придумывает? Есть такие люди - добрые сказочники. Почему добрые? Так ведь настоящая сказка злой не бывает. А наши сказки о Боровце как раз такие - добрые и веселые. От большой любви к древнему и прекрасному Боровску они родилась. В них и правда, и выдумка, и старина, и день сегодняшний так сплелись-обнялись, что никто их разделить не сможет. Ну, слушайте, дорогие наши дети, сказки про Боровец, Павел Хомутинников вам их рассказывать будет!

Городец наш мал, да на семи холмах стал.

Дело так было. Охотился как-то князь Владимир Андреевич неподалеку. Выехал из Дремучего Бора к реке нашей и обомлел: стоят над рекой семь холмов красоты неописуемой. Над одним холмом радуга сверкает, над другим ласточки щебечут, на третьем целый лес ландышевый растет, на каком - колокольчики лазоревые, на каком - разнотравье, что тебе картина расписная, на самом большом холме стоит Бор высоченный: сосны красные, кроны зеленые да пушистые. Выстлан Бор кустами черничными. Аромат целебный враз все хвори-болячки оздоравливает. И хрустальный полузвон стоит от ключей-родников многочисленных.

- Быть здесь городцу, - повелел князь, - А зваться будет сей городец Боровцом, поелику больно уж Бор здесь величав да весел.

Вот и встал враз городец над рекой с тарасами мощными да двумя воротами: одни к реке входом, другие - к торжищу. И зажил князь, что тебе царь-государь али королевич какой заморский.

Решил князь Владимир Андреевич устроить пир у себя в городце. Позвал в гости брата своего старшего Дмитрия из пустой деревушки, что на реке, на Москве. Братья-то дружны были, а Дмитрий сей - старший. Вот приехал Дмитрий-князь в гости, увидел красоты наши неописуемые, да и упросил подарить их ему. Владимир Андреевич, не скупясь, снарядил обоз: уложил туда аккуратно то улочку, то переулочек, то рощу березовую, то рощу сосновую, то ландышевый лес, то полянку колокольчиковую. Много чего уложил. Погуляли-попировали братья, наутро Дмитрию домой на Москву возвращаться, а он умаялся за ночь бессонную. Так его уложили на телегу обозную, в путь отправили. Дороги-то неторные у нас: то ямка, то кочка. Вот по дороге-то большую часть подарков Дмитрий и подрастерял. Только малую часть холма Боровицкого, Молчановку, Очаково да Моховушку доставил. Ну, ему и того хватило, чтоб по всей Руси похваляться Москвою своею.

Жил у нас мастер-плотник премудрый по прозванью Васька Зуек. Мастер был первостатейный: не токмо избы да сараи мастерил - терема заказывали, церкву срубил с луковичками да полотенчиками резными. Тогда и маковки в виде луковичек именно он первый рубить начал. Сам-то из огородников наших луковичных происходил. Дед его Сидор такой лук выращивал, что тебе тыква аль ягода гарбузная. А уж как умел украшать окошечки да навершия: тут травку пустит с конями, там цветочки да солнышки. Там у него девки хоровод ведут, рядом мужики с инструментом работным. Да все разнокрасочно и весело. Очень полюбился сей мастер нашему люду: кому избу изукрасить надо, над теремом светелку с луковичкой пристроить, а кому и беседка в саду понадобилась.

А на Москве затеяли Кремль рубить, чтоб башенки стояли сказочные, стены оборонные высокие вкруг шли, а внутри Кремля, значит, чтоб дворец царский стоял да церква великая. Кого из мастеров звать? Французишку - так оне только в луковичном супе большие мастера, аглицких мастеров - так те всё в чрезмерной скупости делать норовят. Ну, италийские мастера еще куда ни шло. Взяли. Да только мучается италийский мастер Фиоровантус, а все не по русскому обычаю у него получается.

Проезжал мимо наш мастер Зуек. Поглядел на мучения Фиоровантовы, да и напросился ему в помощники: мол, дай-ка я одну башенку самолично срублю, да и тебе мороки меньше будет. А платы никакой не возьму: все у меня есть.

- О! - вскричал мастер италийский. - Валяй!

В два, много, в три дня, чуть правее реки, на пригорочке, срубил наш Васька башенку. Низ квадратом с воротами проездными, сверху шатер с площадкой дозорной, на ней вымпел резной. Изукрасил ее пригоже да и сел по нашему обычаю чаевничать. Народишко понабежал. Стоит, любуется.

 Ехал мимо царь-государь: что за сбор?

- Да вот мастер Васька Зуек из Боровца башенку соорудил пригожую, - отвечают ему. Глянул батюшка-царь - хороша башня, нашего правила: и величина важная, и украшена степенно. Самая что ни на есть кремлевская.

- Ну, так пусть сия башня Боровицкой прозывается, - рек царь, кинул Василию пятак, да на Онегу отдыхать направил. Да наш мастер туда и не поехал. А то у нас хуже. Да и не умел он отдыхать-то без работы.

 В городце нашем, кроме речки Паратвы, еще речка безымянная протекала по глубокому оврагу. Вот однажды зимой мороз крепкий был, промерзла та речка до самого дна. Пришла весна, новой воде и деться некуда, вот она под той речкой пробила себе огромный тоннельный ход. Да сил у той воды не хватило. Встала вода, подумала да и потекла на городец наш. Забеспокоился народ, забегал. Половодье - это не шутка. Того гляди городец снесет. А жив был еще старец Пафнутий. Кинулись в ноги ему: спаси! Вышел Пафнутий на берег, крестом православным осенил себя, молитву сотворил, только и сказал: Теки же!

Враз потекла вода по прежнему руслу. Овраг тот с тех пор так и прозывают - Текижа. А над тем тоннелем ледяная крыша осталась. Свет сквозь нее проходит, а тепло летнее - нет. Смекнули тут наши хозяйственные мужики, что отличный городской амбар получился. Вот наши огородники и принялись свозить туда на подводах всяк свою продукцию: картошку, да капусту, да моркошку, да баночки с соленьями... Весь городец тем амбаром пользовался. Все лето ледяная крыша не таяла. Так и пошло с той поры. Дорожки в тот амбар проложили, где и стеночки с нишами поставили. Любо-дорого. Сколь годов пользовались, да нашелся начальник один, узнал про тот амбар, обзавидовался. Стал потихоньку его к рукам своим загребущим прибирать: то с одного бока приберет, то с другого. Да все мало. Стал расширять его, да кровля ледяная и рухнула. Ну а народишко погоревал сколь мог, дня три, да и всяк свой амбарчик по образцу прежнего соорудил. Не то что было, конечно, а все ж лучше, чем ничего.

Когда боровичи узнали, что через городец наш сама матушка Екатерина Великая проезжать будет, то собрались на торговой площади и стали думу думать: как встретить благодетельницу, чем удивить. Арку поставить в ее честь: так всюду этих арок понатыкали, скукота. Пирог испечь: так пирогами удивить можно, да памяти не остается. Что ни придумают - все не то. День решают. Два решают - ничего не идет на ум. Все уже высказались неоднократно. Сам городской голова двадцать предложений внес - все не то.

Вдруг видят: идет городской дурачок Савва Безалаберный и на дудоце играет. А дудочка у него из чистого серебра.

- Где взял? - спрашивают у него.

- Да в Бору, - ответствует Савва.

Что за чудо?

Прибежали в Бор, смотрят, растет посреди Бора серебряное деревце. Веточками покачивает, листочками позвякивает. Птички на нем серебром заливаются. Обрадовались горожане. Выкопали бережно то деревце, посадили росточки вдоль всей реки. В один день управились. А рано поутру и Екатерина пожаловала. Удивляется: сколь чудес видывала, а такого чуда, чтоб серебряные деревья вдоль реки росли, не встречала. В самом Царском селе таких деревов нет. Повелела рассадить по всему Государству Российскому. Да где там... Только вдоль Паратвы-реки и вырастают саженцы серебряные. И до сих пор растут.

Павел Хомутинников