Газета "Вестник" №14-2012

Окончание. Начало в № 13.
Истоки духовного кризиса русской интеллигенции, а с ней и русской культуры, Ильин видит еще в якобинской революции начала XIX века. Она подготовила «некие идеологические семена, а великая европейская война с Наполеоном разбросала их по всей Европе и по России...» (11, стр.385). Духовный кризис русской интеллигенции). Иван Александрович вторит славянофилам, но в духе более позднего времени: пути «рассудничества и скептицизма, просвещенного безверия и политического радикализма, социализма и революционности», перенятые у Запада, суть идолопоклонство «золотому тельцу коммунизма». Снова и снова он ставит вопрос о выборе Россией пути развития. Россия сделала свой выбор. В неправильности его Ильин и видит причину духовного и культурного кризиса. И самое страшное, что «таинство России не может свершиться в душе» (20, стр.18. Родина и гений) наших потомков.
Создание культуры «без веры, без сердца, без созерцания и без совести» (19, стр.442) привело к великим лишениям и страданиям нашей эпохи. Люди, понадеявшись на свои силы, размазали свой разум по горизонтали, они потеряли свою вертикаль, то, что их отличает от животных. «...Отреклись от сердца, потому что им стало казаться, что сердце мешает инстинкту, что оно есть разновидность «глупости» и сентиментальности, что оно подрывает человеческую деловитость и ставит человека в смешное положение; а умный человек больше всего боится показаться смешным; он желает делать дела и утверждаться в земной жизни. Люди отвергли созерцание, потому что их трезвый, прозаический «ум» презирает человеческую «фантазию» и считает, что самое важное в жизни есть «эмпирическое» и «прозаическое». Они вытеснили из жизни начало совести, потому что ее живоносные призывы и укоры совершенно не укладываются в контекст хладнокровных расчетов и деловых планов. И за всем этим, наряду с черствым себялюбием и самомнением, скрывался ложный стыд и ложный страх: люди боятся остаться в бедности и неизвестности, они боятся прослыть ребячливыми, несерьезными, смешными... Голодное самочувствие, тщеславие и честолюбие соединяются здесь с робостью перед «общественным мнением» (19, стр.442-443).
В статье «Правда о коммунизме» он пишет, что пока коммунизм существовал в умах людей только как фантастическая картина, каждый мечтал о нем сообразно своему устроению, но никто ничего не знал о нем достоверно. Теперь коммунизм испытан в его реальном обличье. Мы должны вытряхнуть из своего ума все сентиментальные выдумки, потому что история доказала, что коммунизм - это не «сердечное братство» людей, не «всеобщая справедливость», не «христианская общность нажитого», не «окончательное освобождение» и «конец эксплуатации» (11, стр.175-176). Но, напротив, классовая борьба доводит человека «до пика последнего ожесточения». «...Коммунизм означает диктатуру насилия меньшинства». Коммунизм не братство, а травля, не освобождение, а принуждение. Между богатством  и бедностью коммунизм ставит третью силу - государство, которое отнимает все: и частную собственность и общность имущества. Коммунизм не представляет народ, но представляет партию заговорщиков. Мифическое «государство», которому все принадлежит - это и есть эта партия. Остальные - «подданные партии», они эксплуатируются партией, они - «крепостные государства». Эксплуатация стала «монополией диктаторской партии» (там же стр.176-177).
Лживая политика коммунистов породила и лживое искусство. Альтернатива и противоположность ему есть христианская позиция. Христианство, религия любви, преображает культурное творчество изнутри своим светом любви. Воображение не должно блуждать по образам, но воспламеняться духовной любовью. Благодатные прозрения должны стать источниками творчества. Все великое в мире вырастает из этого. «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Это совершенство он ставит во главу угла в культурном творчестве. И оно дается Духом Христовым. «Без любви нет мастерства; без мастерства нет истинного успеха в жизни» (11, стр.163. Нет жизни без любви), - часто говорил дедушка Ивана Александровича.
Аскетическое самоустранение от мира, если нет при этом мироотрицания, совершается в христианстве только для того, чтобы вернуться к служению Богу и миру на новом уровне и использовать приобретенный таким образом духовный опыт в этом служении. Христианин должен отвергать не Божий мир, а свои страсти и страстные содержания своего  опыта.
Культурное творчество должно происходить с максимальной духовной  ответственностью. Когда достигнута чистота намерений, тогда правильно ставится цель и задача художника. Иван Александрович выступает за свободу печати, но не за «разнузданную», не за ту, которая «означает освобождение от совести» (11, стр.203. О свободе печати). Свобода печати - это «тяжкая ноша ответственности» (там же, стр.204). И он призывает не уродовать ее «продажностью, трусостью и лживостью» (там же, стр.205). Таким образом, свобода слова, в том виде, в котором она существует, - это не истинная свобода слова, а ее искажение, по Ильину.
В ХХ веке многие увлекались и противоположной коммунизму крайностью - толстовским учением о непротивлении злу насилием. Иван Александрович  отстаивал церковный взгляд о необходимости сопротивляться злу и спорил с Львом Толстым. У него есть работа «О сопротивлении злу силой» (1925). В ней он говорит, что позиция Льва Толстого - не позиция мужественного человека, человека веры, нравственно зрелого в социальном и гражданском отношении. Позиция Толстого - это идеализация робких, идеализация безволия и безразличия. Учение Толстого снижает уровень ответственности. Это только обманная видимость согласия с христианским учением о смирении.
У Христа есть слова «вложи меч свой в ножны», они сказаны Петру в определенной ситуации. Но Иисус Христос не осуждает ни сотника, обратившегося с просьбой об исцелении слуги, ни Корнилия, которого крестит Петр, за их военную профессию. «...не сопротивляющийся злу поглощается им и становится одержимым» (10, т.5, стр.39). «Размягчение этого духовного костяка» (сопротивления злу) означает «духовный конец личности» (там же).
Ветхий Завет выдвигает силу как средство борьбы со злом, Новый же Завет, мы знаем, не отвергает Ветхого, но восполняет. Апостол Павел учит, что вся власть от Бога, а носитель меча должен сдерживать зло. Лев Толстой пытался устранить это учение.
По Толстому же, получается совершенная нелепость: «Когда какой-нибудь негодяй наносит оскорбление честному человеку или развращает ребенка - это, очевидно, совершается по Божьей воле; но когда честный человек пытается помешать негодяю - это происходит не по воле Бога».
Спор Ильина с Толстым был воспринят неоднозначно. Бердяев, например, иронизировал: «ЧК во имя Божие». Но это было искажением позиции Ильина. Ильин же указывал на два разных пути в служении христиан: на мирском поприще и на пути полного отдания себя в волю Божью (монашества). На мирском поприще «православный меч» вполне уместен. Это очень важный культурный вопрос, который Ильину удалось аргументировано  отстоять и доказать, что это есть позиция Православия.
Свой дар «видеть связь истин земных с Высшим источником» (5, стр.330) он преумножил творческим усилием и служением Родине и Церкви. «Мы не выше Христа, - писал он, - а Христос принял земную жизнь, вернул ее в благодатном сиянии. И тот, кто принимает мир, тот включает в свой жизненный путь творческое делание в этом мире, т.е. совершенствование в духе и себя самого, и ближних, и вещей, а в этом и состоит по существу христианская культура...» (цит.по 5, стр.334. Ильин И.А. Собр.соч. в 10 тт., т.1).
5. В.Н.Катасонов. Христианство. Наука. Культура. Москва. ПСТГУ. 2005.
10. Ильин И.А. Собрание сочинений в 10 тт.  М. 1993-1999.
11. И.А.Ильин. Собрание сочинений. Справедливость или равенство? Публицистика 1918-1947 гг. М. ПСТГУ. 2006.
19. И.А.Ильин. Родина и мы. Сост. Ю.Т.Лисица. «Посох». Смоленск. 1995.