Газета "Вестник" №14-2012

В селении Серебряные Пруды Елизавету Федоровну Чуйкову многие почитают как святую. Говорят, что она продолжила дело другой Елизаветы Федоровны, великой княгини, принявшей мученическую смерть в 1918 году и причисленной к лику Святых. В судьбе этих женщин мало общего - кроме совпадения имен и дат рождения - обе родились в один год. Но их роднит главное - истовая, незыблемая верность Православию в эпоху самых тяжких гонений.
Елизавета Федоровна
 Повторяю, в жизни этих двух женщин больше различий, чем совпадений.
Одна принадлежала императорскому дому и высшему свету, умерла трагически и во цвете лет. Другая - русская крестьянка, прожившая 92 года, родившая 12 детей и упокоившаяся у Никольской церкви в родных Серебряных Прудах. И не случайно удостоилась она такого почетного места погребения, ибо была приходской старостой храма в 30-е годы - эта дата о многом говорит сама по себе. Ведь если до 1928 года закрывались в основном монастыри или домовые храмы, то в 30-е годы во всем районе из 32 храмов 26 было уничтожено. А к 1940 году осталась единственная действующая церковь - Никольская в Серебряных Прудах, где старостой была Елизавета Федоровна Чуйкова, в девичестве Корякина. Потому, когда скептики говорят, что не могла женщина занимать такой пост, по православному канону не положено, отвечают, что в лютые времена остаются верны единицы, но те, в ком Вера крепче. Вера у Елизаветы Чуйковой была так крепка, что не убоялась она дважды сходить паломницей в Москву, добиться встречи со Сталиным, всесоюзным старостой Калининым и отстоять храм. Отстояла от сноса  его хотели взорвать, отстояла, добившись, чтоб не закрыли, разрешили проводить службу. Но уже в третий раз она ездила в Москву с почетным эскортом - сопровождал ее сотрудник НКВД, и ездила она на слет иерархов, где в присутствии Сталина был избран Патриарх.
 Там же получила она из рук новоизбранного Патриарха орден.
 Приходилось слышать не раз, что народные предания несут в себе гораздо больше правды, чем архивные документы, протоколы, справки. О нашей героине, Елизавете Федоровне, сохранилось очень мало документов - больше рассказов, воспоминаний. Даже о главном подвиге ее жизни осталось единственное письмо, написанное ей по возвращении из Москвы, где она гостила у жены Василия, тогда уже победоносного генерала, сталинградца, имя которого знала вся страна. Но даже тогда в ее письме  были только слова благодарности, наставления внучкам, просьбы передать привет сыновьям, воевавшим на фронтах: «Точно наши больные даже ходить не могли. Кой-кто водицы вносил...». Вот таким эзоповским языком - понятно ведь, что это за водица, кто вносил. Про саму поездку, кроме того, что «вез наш начальник НКВД. Он довез меня до дома» - ни слова. Поистине лютые времена, ведь еще свежи были воспоминания о воинствующих безбожниках, о том, как сбрасывались колокола, сжигались иконы. Сохранилась газета «Деревенская правда», где описывается, как в ходе антирождественской кампании 7 января 1930 года на главной площади было сожжено более тысячи икон. Скрупулезно описывается, как в местной школе, в кабинете химии, производился анализ риз и окладов, снятых с икон - многие были серебряными. Лютые времена - где костры из книг, где костры из икон. Вот этому «документу» можно верить, но о том, как ссылались священники вместе с семьями и что их ожидало в местах ссылки, в газетах не писали. Знала Елизавета, что рискует не только своей головой, но и детьми своими, но была тверда. Но и бумаге могла доверить только приветы и пожелания здоровья, а о главном - меж строк. Подвиг ее сохранился лишь в памяти людской. Поэтому и самый главный документ появился на свет в 2004 году, через 48 лет после ее смерти. Тогда Международным астрономическим комитетом было утверждено - назвать одну из малых планет именем «Чуйковия».
 
В. Чуйков, Сталинград 1942 г. История этого названия по-своему удивительна. Ученые Крымской обсерватории, открывшие планету, разумеется, ничего не знали о скромной подвижнице духа, умершей за несколько десятилетий до этого. Но они очень хорошо знали одного из ее сыновей, маршала Чуйкова, легендарного командарма 62-й (8-ой гвардейской) Сталинградской, прошедшего с боями всю Украину от Харькова до Одессы, а потом Белоруссию, Польшу, штурмовавшего Берлин. Это к нему на КП в ночь на первое мая явился командующий берлинским гарнизоном с просьбой: «Прекратить огонь - капитулируем!» «Я видел, как на моих глазах склоняет знамена фашистская Германия», - писал Чуйков жене 10 мая 1945 года.
 Такие люди достойны того, чтобы быть увековеченными на небесах - решили ученые. Но получив отказ (планетам не присваивают имен военных), они повели себя как истинные патриоты. Они пришли в нашу семью, на родину Чуйковых, в Серебряные Пруды, и там узнали о том, какие женщины бывают в русских селеньях и какие матери бывают у маршалов.
 И я думаю, что есть в этом промысел Божий и некая высшая справедливость. Ибо когда собирались все ее восемь сыновей, каждый из которых прошел фронт, и никто не был убит, искалечен, репрессирован, она после долгого молчания роняла: «Сынки, это я вас у Бога вымолила!». Тогда замолкали дети и вспоминали каждый свое. А средний, Василий, который в Сталинграде сидел со своим штабом в 300 метрах от передовой, и его, как заговоренного, не брали ни пуля, ни осколок, вспоминал, как на Украине на него, командарма, немцы бросили три звена штурмовиков. Целили именно в него, знали, где он находится, сработал радиоперехват. Он простоял весь налет у стены дома, даже не пригибаясь, а потом, когда опять каким-то чудом остался цел под лавиной огня,  перекрестился. Кулаком. Пальцы не мог сложить в крестное знамение, судорогой свело руки. Так потом и крестился кулаком - и под Запорожьем, Одессой, у переправы через Вислу, под Познанью, в Берлине.
Когда глубже вникаешь в жизненные судьбы наших героев, вспоминается крылатая фраза, что «рукописи не горят». Когда в марте 1982 года Василия Чуйкова не стало, то в его портмоне, где он хранил самые важные документы - партбилет, воинскую книжку, которые всегда были с ним, нашли... молитву. Это был небольшой клочок бумаги, очень старой, с несколькими строчками, написанными наспех, скорописью, но явно рукой отца. Эта молитва лежала в партбилете. И тогда вспомнилось еще одно семейное предание, что в начале 1942 года, вернувшись из Китая, выполнив важнейшую миссию - не дать Японии нанести удар по нашим восточным границам, Василий Чуйков находился неподалеку от
Родители Василия Чуйкова родных Серебряных Прудов, под Тулой, где формировал армию для отправки в район Сталинграда и несколько раз навещал родительский дом. Тогда, перед отправкой под Сталинград, он и получил от матери благословение,  молитву и нательный крест. Была ли молитва, найденная после его кончины той, написанной в 42-м году? - Кто знает. Но когда в 2006 году в Серебряных Прудах построили новую школу и назвали ее именем Чуйкова, то у фасада стал памятник из бронзы - металла вечности. Чуйков сидит в форме генерал-лейтенанта с тремя звездами на петлицах, с орденами Боевого Красного знамени и Красной звезды и православным крестиком в руке. Некоторые нашли в этом несоответствие, но его земляки, люди, знавшие Чуйкова, в один голос сказали: «Так и было!»
Елизавета Федоровна незримо присутствует и здесь, как своей молитвой была рядом всю войну, всю его нелегкую жизнь. И думаю, когда он писал один из последних в своей жизни документов, свое завещание, где просил похоронить его прах в братской солдатской могиле на Мамаевом Кургане, она была рядом. Ему, Маршалу и дважды Герою Советского Союза, по тогдашней «табели о рангах» полагалась урна в Кремлевской стене. Но он выбрал другое - высоту 102 Сталинградской битвы, главную высоту России грозного 42-го года. Ближе к солдатам, к земле, политой его кровью, а не к власти, сделавшей город, который он защищал, безымянным.
 «С этого места слышится рев волжских вод, залпы орудий, боль сталинградских руин...» - написано в его завещании.
 «О Могущий! Ночь в день превратить, а землю в цветник...» - это в молитве, которую носил он у сердца.
Валентина Петровна Чуйкова, бывшая с дочерьми в эвакуации в Куйбышеве, вспоминала, что когда соседки из местных узнали, что она жена «того самого» генерала Чуйкова, армия которого держит сейчас Сталинград, то часто слышала: «Мы молимся за него, так и напишите мужу на фронт!»
 Мы знаем теперь, какую молитву услышал Всевышний.
 Поэтому, несомненно, есть у двух женщин, одна из которых была великой княгиней, другая простой крестьянкой, поразительное сходство. Это незыблемые верность и Вера, а также то, чего нам всем катастрофически не хватает в наше лихолетье - сознание своей правоты. Ибо Русь была, есть и будет Святой. Во все времена, даже во времена смуты, раздора и падения - это все та же Святая Русь, Третий Рим.
 Так было, так будет. Аминь!
 Как надежда, как обещание льется на просторы нашей великой многострадальной Родины неземной свет, и маленьким огоньком, неразличимым глазом, свет звезды по имени «ЧУЙКОВИЯ».