Газета "Боровский просветитель" № 3 (2011)

Редакция газеты предлагает читателям фрагмент интервью Святейшего Патриарха  Московского и всея Руси Кирилла корреспонденту телеканала «Россия» Дмитрию Кайстро. Вопросы, которые были заданы Его Святейшеству 21 сентября 2010 г.  в ходе Первосвятительского визита на Дальний Восток,  актуальны для педагогического сообщества Боровского района в связи с системным  внедрением  в школах и детских садах историко-культурологического курса «Основы православной культуры» по программе А.В.Бородиной «История религиозной культуры». Приобщение детей к основам православной культуры не предполагает использование вероучительного подхода, как это делается в воскресной школе, когда дети изучают "Закон Божий", т.е. от ребенка не требуется на уроке отвечать наизусть молитвы, никто не принуждает креститься. Однако уже сейчас среди младших школьников есть примеры самостоятельного обращения  к молитве, как новому для них способу преодоления трудностей в их детской  жизни.  Родители таких детей, получившее образование в период господства в школе атеистической идеологии, спрашивают учителей и воспитателей,  как им правильно себя вести в подобных случаях, ведь в их семьях практически никто не молится, храм посещают крайне редко,  никто не осеняет себя крестным знамением в повседневной жизни, хотя многие мамы и папы носят нательные кресты.

О том, как педагоги поступают в подобном случае, совсем недавно нам рассказала  учительница начальных классов. Мама второклассника, молодая женщина лет тридцати,  однажды после родительского собрания спросила, как ей быть: «Сын вечером несколько раз перед сном произносит слова Иисусовой молитвы и осеняет себя крестным знамением. А я смотрю и не знаю, что мне делать. Боюсь навредить сыну». Педагог задала встречный  вопрос: «Вспомните, пожалуйста, а что вы почувствовали, когда впервые увидели молящимся своего сына?». Молодая мама  слегка смутилась, а потом тихо произнесла: «Обрадовалась»…

Мы надеемся, что  ответы Патриарха помогут разобраться в вопросах личного религиозного опыта педагогам и родителям детей, которым государство  впервые в новой отечественной истории предоставило возможность обратиться к духовной традиции отечественной культуры в стенах общедоступной государственной  школы.

Д. Кайстро: Сейчас многие люди живут очень насыщенной и крайне непростой жизнью. И они часто спрашивают: «Ну для чего нам Церковь, для чего нам молитва — у нас нет на это времени». Что бы Вы ответили таким людям?

Патриарх:  В одной из молитв, которую православные христиане должны читать утром — должны, но многие, конечно, не читают из-за нехватки времени, — содержатся поразительные слова: «помози мне на всякое время, во всякой вещи, и избави мя от всякия мирския злыя вещи и от диавольского поспешения». Вот эти слова «избавь меня, Господи, от диавольского поспешения» надо было бы над кроватью повесить, чтобы человек, вставая, их сразу прочитывал. Ведь проблема времени — это проблема нашего внутреннего состояния. Мы действительно все время куда-то устремляемся, у нас катастрофически не хватает времени. Мы непременно что-то делаем, мы развиваем огромную энергию. Иногда бывает так, что человек развивает энергию всю жизнь или полжизни, а потом вдруг, просто по внешним обстоятельствам — заболел, выбился из колеи, — срыв в карьере, как теперь говорят, и вынужденная остановка. И человек начинает задумываться: «А что я сделал-то? Ну да, вроде квартиру сменил, машину поменял… А что я сделал, что я оставил после себя?» Огромное количество усилий — это диавольское поспешение, это бег на одном месте. И вот для того чтобы не попасть в это колесо — как белка, развивающая колоссальную скорость, но не передвигающаяся в пространстве, — мы должны научиться останавливаться. Молитва — это и есть способность остановиться. Когда вы к Богу обращаетесь, вы входите в совершенно иное измерение жизни. Вы как бы с высоты птичьего полета смотрите на свою жизнь. Вы видите: Господи, Боже мой, да все это суета сует, ну не в этом главное... И молитва помогает человеку выстраивать жизненные приоритеты, приходить в состояние спокойствия, справляться со стрессом.

Ну а то, что времени не хватает молиться, — так у нас и к врачу не хватает времени ходить. С точки зрения современной медицины, для того чтобы поддерживать здоровье, нужно примерно раз в два-три месяца сдавать кровь. Тогда ученые анализируют состояние крови и могут медикаментозно корректировать состояние здоровья человека. Но ведь у нас никто так не поступает. У нас к врачу идут тогда, когда заболит, особенно когда уж сильно заболит. Вот так и в духовной жизни — не хватает времени на молитву, а бежим в храм тогда, когда уж деваться некуда. Это изъяны нашей жизни, и еще одна задача Церкви — помогать людям понять значение молитвы. Это не просто ритуал, это не языческие действия — это, в первую очередь, способность правильно ориентировать свою жизнь, это методология жизни.

Поэтому религия для жизни современного человека необходима как воздух, а ведь дальше диавольское поспешение будет еще больше. Всякое новшество, на которое я взираю, начиная с мобильного телефона, убеждает меня в том, что любое новое технологическое внедрение в человеческую жизнь сокращает время — увеличивает возможности и сокращает время. Поэтому религиозный фактор является очень важным в условиях интенсивного научно-технического развития и подчинения жизни тем законам, которые в результате этого развития формулируются.

Д. Кайстро: Но ведь некоторые люди, выросшие в советское и постсоветское время, воспринимают Церковь как нечто устаревшее, из другого мира. Вот таких людей можно научить молитве, можно их призвать в Церковь?

Патриарх: Призывает Господь. Конечно, дело священника — расположить человека, помочь понять. Не знаю, может быть, и наша с вами простая беседа кому-то что-то поможет понять. Бога буду благодарить за это. А кто-то, может быть, скажет: «Да послушали, и ладно». Но чаще всего Бог нас призывает, каждого по-своему. Кого-то в легком дуновении ветра — что-то прикоснулось к тебе, и ты почувствовал, а кого-то — грозой и молнией.

Когда с нами что-то происходит, особенно неприятности, люди воспринимают это как нечто очень плохое, неправильное в своей жизни. На самом деле даже на болезни, на скорби нужно смотреть как на Божие вразумление. Ну вот, крутится такой преуспевающий человек, он или она, все вроде получается, времени нет ни на что — какая там молитва, все подчинено достижению этих сиюминутных целей…  И вдруг какой-то звоночек, и человек вдруг остановился. Иногда через эти звоночки меняется вся жизнь. Вот поэтому очень важно современному человеку понять, что обращение к Богу — это всегда участие Бога в его жизни. Это некий сигнал, на который мы можем, конечно, ответить, но можем и не ответить. Дай Бог, чтобы как можно больше наших современников умели распознавать эти сигналы, выделяя их из шумов нашего шумного времени.

Д. Кайстро: А может ли человек, воспитанный в атеизме, стать верующим?

Патриарх:  Вы знаете, идеологический атеизм, если он человеком воспринят серьезно, несет в себе такое огромное количество мировоззренческих вызовов, что беспокойный человек — в хорошем смысле слова, то есть критически относящийся к состоянию своего ума, своих взглядов, — непременно дойдет до идеи Бога.

Не буду называть имя, но в 2005 году я посетил Дальний Восток и встретился с одним местным государственным деятелем, который был атеистом и постоянно говорил о своем атеизме.

Чем больше я с ним беседовал, тем больше я убеждался в том, что рано или поздно этот человек станет верующим. Потому что такая заточенность на тему религии и атеизма уже свидетельствует об отсутствии безразличия.

Ну а наша интеллигенция, которая так мощно повлияла на развитие религиозной идеи в стране? Ведь все же вышли из атеизма — через муки, через страдания, через чтение, через сопоставление, через тяжелую внутреннюю работу. Да и сегодня многие так к Богу приходят.

Поэтому я не вижу здесь ничего невероятного: если человек неверующий, тем более, неверующий в бытовом смысле (кто у нас вообще о каких-то идеях думает, когда живем в условиях диавольского поспешения — и книжку почитать некогда), то у него в жизни появится множество обстоятельств, когда вдруг придется подумать о небе, подумать о вечном.

Бог призывает любого человека. Самое страшное, чтобы верующий не стал практически атеистом, — вот о чем Патриарх очень сильно молится.

Д. Кайстро: Ваше Святейшество, но есть и другая сторона. Часть людей — слава Богу, их немного — говорит, что Русская Православная Церковь не отвечает запросам современного мира, и ищет свои духовные ожидания в нетрадиционных для нашей страны религиях, оккультных силах, движениях. Что бы Вы могли сказать таким людям?

Патриарх:  Вообще увлечение различного рода вероучениями, которые появляются как грибы после дождя, представляет собой очень специфический феномен, в основе которого, в первую очередь, религиозная и, простите меня, культурная безграмотность. Например, человек становится христианином, но не православным христианином, а научил его чему-то какой-то заезжий миссионер. Нужно просто задать самому себе вопрос: а это учение, которое мне предлагается как истинное, как спасающее, а чаще всего как единственно спасающее, — когда оно появилось? Это либо XXI век, либо XX, либо XIX век. Но от Господа Иисуса Христа до момента, когда основателя этого учения осенило, прошло девятнадцать веков. А в это время что, никто не спасался? Ничего не происходило в духовной жизни? Конечно, спасались, и в жизни духовной многое происходило. Стало быть, перед тем, как слушать и отдавать свое сердце и разум заезжему миссионеру, который сказал тебе, что он истина в последней инстанции, удосужься хоть что-то почитать — историю Церкви, историю культуры, историю своей страны, и ты увидишь огромное количество святых, подвижников, людей, озаренных Духом Божиим, которые донесли до нас эту веру, — и ведь все это от святых апостолов.

Я знаю, что к Православной Церкви люди по-разному относятся, но это та Церковь, которая продолжается от святых апостолов до XXI века. На каждом епископе лежала рука его предшественника — и так, если я буду говорить о себе, от меня до святых апостолов можно прочертить эту линию, назвав всех по именам. Один передает другому веру, Предание, идущее от Самого Господа, наказывая сохранять эту веру, не подвергать ее эрозии, хранить ее в чистоте. Даже внешне рукоположение епископа другими, как это полагается, несколькими епископами является символом верности передачи этого Божественного Предания.

Никого не хочу критиковать — не мое это дело; я просто болею за тех людей, которые идут по ложному пути. Иногда это связано просто с обманом и нечестностью, с желанием материально заработать на простодушных людях. Но есть еще один, если хотите, социальный момент, общественно опасный — религиозный плюрализм, религиозная раздробленность создают новые линии разделения внутри общества. Раньше бывало так: богатый и бедный, правый и левый приходили в храм, и все становились одним народом; и в этой единой вере единого народа был колоссальный потенциал единства, солидарности, соработничества. Но если еще и через духовную жизнь общества проходят эти разделяющие линии, часто сопровождаемые очень резкими конфликтами, то что тогда у людей остается? Вот почему Церковь настаивает на необходимости хранить веру православную — и как действительно спасающую силу, и как духовный фундамент и прочную основу национальной жизни.

 По материалам Пресс-службы 

Патриарха Московского и всея Руси подготовила Т.В Анохина