Газета "Вестник" №48 - 2011 г.

«Гром победы, раздавайся!» - неофициальный русский национальный гимн конца XVIII - начала XIX столетия.  

Автобусные экскурсии или, по-церковному, паломнические поездки для солдат нашего Гарнизона всегда проходят «на ура». В этот раз мы запланировали съездить в Бородино. Из опыта -  это  один из самых «коронных» маршрутов нашего гарнизонного однодневного туризма. Однако в последний момент по техническим причинам, в связи с ремонтом главной экспозиции Музея Бородинского сражения, Бородино пришлось заменить Малоярославцем. Но экскурсионно-паломнический энтузиазм у наших ребят эта замена не охладила, благо она оказалась почти что равноценной: грандиозность «битвы гигантов» под Бородино, соответствующая грандиозности Бородинского поля, уравновешивалась решающим значением Малоярославского сражения, повернувшего вспять не знавшую поражений Великую армию Наполеона.

К этому надо прибавить еще то обстоятельство, что наша поездка совпала с днем проведения реконструкции битвы под Малоярославцем. Об этом совпадении мы узнали также в последний момент. После утверждения командованием Гарнизона нового маршрута я позвонил игуменье Николае в Черноостровский Никольский монастырь, чтобы узнать о возможности проведения экскурсии по монастырю и решить крайне важный вопрос с питанием: ведь всем известна заповедь, что солдата при встрече надо хорошо накормить. Тогда-то матушка и сообщила мне, что мы как раз попадаем на реконструкцию сражения и, если пожелаем, можем принять участие в Крестном ходе, митинге у Мемориала войны 1812 года, в праздничной трапезе и, конечно же, посмотреть «потешный бой».

Вдохновленные столь широкой культурной перспективой, внезапно (если не «промыслительно») открывшейся перед нами, наша группа в количестве 45 человек солдат, трех офицеров, и четырех штатских, включая меня, двух женщин и ребенка, в воскресенье 23 октября в 9.30 утра на хорошо оборудованном экскурсионном автобусе выехала из Гарнизона.

Подъезжая  к Малоярославцу, мы увидели, что движение по улице Московской было остановлено. Но дорожный патруль, увидев, что  наш автобус наполнен доблестными наследниками празднуемой сегодня победы, пропустил его, предупредив, однако, что назад нам придется идти уже пешком. «Как хорошо быть солдатом срочной службы», - подумал я. - Везде-то тебя пропускают». Подъезжая к эпицентру празднуемых событий, мы увидели большое скопление людей в одеждах начала 19 и начала 21 века. Причем народ не переставал стекаться со всех сторон. Митинг возле Мемориала войны 1812 года был уже в полном разгаре. Но мы вместо того, чтобы слиться с народом в едином патриотическом порыве, проехали мимо: приближалось время обеда, и я из опасений голодного бунта повез солдат в монастырь, памятуя о гостеприимстве и хлебосольстве матушки игуменьи.

Но, увы, я слишком перестраховался. Моя гипертрофированная забота о своевременности солдатского питания имела последствием эффект «чечевичной похлебки» (прим.: намек на классический Библейский сюжет, в котором незадачливый сын патриарха Исаака Исав, понуждаемый чувством голода, продает свое первородство, то есть право старшинства со связанными с ним родовыми и духовными привилегиями, своему младшему брату Иакову). Во-первых, нас не накормили, как я того ожидал, потому что трапеза согласно праздничному регламенту должна была начаться только после митинга. Во-вторых, мы должны были снова возвращаться назад к Скверу Памяти 1812 года, только теперь уже пешком, о чем нас предупреждал работник ГАИ (дожидаться в монастыре окончания мероприятия с целью поесть было бы слишком бездарным решением). В результате мы потеряли время и теперь должны были плестись в хвосте событий.

Но вернувшись  на место, где проходил митинг, мы, чтобы наверстать упущенное время, сразу окунулись в гущу событий. Вдоль аллеи, ведущей к Мемориалу, выстроилось каре из представителей разных родов войск русской армии 1812 года. Пышные султаны гордо реяли на киверах; на сияющих золотом кавалерийских шлемах эффектно покачивались от ветра конские хвосты; ярко красовались нарядные гусарские мундиры; ослепительно блестели ряды белых перчаток. Но на фоне привычно-строгой зелени обмундирования «от Юдашкина», в которое были облачены наши бойцы, все это великолепие выглядело довольно легкомысленно. Оглядевшись кругом и увидев, что подлинными, а не картинными героями дня являются гренадеры только нашего подразделения, мы сразу сообразили, что наше место - в президиуме у Мемориала войны 1812 года вместе с Калужским Митрополитом, губернатором и представителями администрации Президента. Но, к несчастью, мы осуждены были сегодня плестись в хвосте событий: как только мы решили занять свое законное место в президиуме, митинг был объявлен закрытым. Каре под музыку стало перестраиваться для следования на поле сражения, а президиум во главе с Митрополитом Калужским и Боровским Климентом крестным ходом двинулся в монастырь на праздничную трапезу.

Перед нами возникла непростая дилемма: либо трапеза в обществе Митрополита, губернатора и представителей Администрации Президента, либо зрелище «потешного боя» в чистом поле и на пустой желудок. На сей раз общим советом с командирами мы выбрали второе: мимолетной славе человеческой и комфорту мы мужественно предпочли трудности военно-исторических исследований в полевых условиях.             

Наши бойцы, между тем, беззаботно наслаждались праздником. Ввиду разнообразия праздничных событий, красок и лиц они устроили интересную фото-сессию.  В самом деле, нельзя было упускать возможность запечатлеться в компании, скажем, гусаров, если к тому же еще они - барышни!

Но все же «девушки потом», как поется в одной хорошей песне. В первую очередь солдат должен возгревать в себе дух победы. Поэтому, оставив пустые развлечения, мы пошли смотреть Диораму «Сражение при Малоярославце 12/24 октября 1812 г». В небольшое здание бывшей часовни, где размещена Диорама, музейная работница пропустила нас без очереди, попросив гражданских лиц подождать. «Как хорошо все-таки быть солдатом срочной службы», - снова подумал я. - Жаль только, что через год уже эта хорошая  жизнь закончится. Раньше, например, ею можно было наслаждаться в течение двух, а то и трех лет».

«В Диораме представлен один из наиболее ярких эпизодов сражения за Малоярославец - бой на монастырской площади ... В центре полотна в рукопашной схватке сошлись русские и французские колонны», - звучал торжественный голос диктора, сопровождаемый бравурной музыкой, сквозь которую прорывались звуки канонад, крики сражающихся, топот коней. Казалось, что рукотворные фигурки русских и французских солдат вот-вот оживут, стены часовни раздвинутся, и мы окажемся в самом центре сражения.

Но то ли нам еще предстояло увидеть! И вот мы на Ивановом Лугу, где проходит реконструкция знаменитого Малоярославского  сражения. Перед нами предстала картина, которая отдаленно напоминает бессмертные лермонтовские строчки:

Смешались в кучу кони, люди,

И залпы тысячи орудий

Слились в протяжный вой.

Особенно эффектной выглядела фигура Наполеона (хоть она и не совсем совпадала с оригиналом, отличаясь от него не по-наполеоновски внушительным ростом, а также наличием баков и усов). Великий полководец с гордой осанкой восседал на вороном скакуне, который изящно гарцевал по полю...

Продолжение следует

Инок Максим (Смирнов)