Газета "Вестник" № 8 - 2015 г.

В XVIII веке хорошее музыкальное произведение должно было звучать не меньше трех часов, иначе оно считалось легкомысленным. В XIX веке в музыке правила симфония, и она длилась полчаса. В XX веке была песня, и она длилась три минуты. Сейчас музыкальными вкусами правят рингтоны.

Раньше любви посвящали сонеты, писали поэмы, совершали немыслимые подвиги, не задумываясь, жертвовали жизнью, в крайнем случае, могли сжечь Трою. Сейчас, встретив прекрасную незнакомку, прекрасный принц говорит: «Привет, я классный! Поехали к тебе!»

Людей на земле все больше, счастливых глаз вокруг все меньше. Еще какие-то тридцать лет назад соседи по подъезду вместе ходили на каток и встречали праздники, сейчас дети не помнят дни рождения своих родителей. Человека, воспитанного на рингтонах, ужасают Толстой и Пушкин, смущает «Мона Лиза» и усыпляет Литургия. Его духовная жизнь умещается между нырянием в крещенскую прорубь и валентинками, а эстетический выбор между «Гуччи» и «Дольче Габбана». Еще немного, и рекламная история духов, в которой люди находят друг друга по запаху, станет реальностью.

Для тех, кто не хочет становиться приматом, остается классическая культура и духовные ценности. Первое открывает красоту мира, второе делает ее родной. Когда Бог — Отец, тогда весь мир — дом, где тебе всегда рады. Поначалу это немного сложно, но потом входишь во вкус. Вкус помогает выработать иммунитет к пошлости и грязи.

«Виртуозы Москвы» — это безупречный музыкальный вкус, универсальный язык, понятный и музыкальному критику, и школьнику. Есть старая история, как к ним на концерт пришли 300, нет, не спартанцев, а самых настоящих металлистов в коже, ремнях и заклепках, чтобы послушать хорошую классическую музыку. Маэстро Спиваков не моргнув глазом их пустил, взяв честное слово вести себя тихо. Триста металлистов сидели прямо на сцене (больше мест нигде просто не было — зал битком) и, затаив дыхание, слушали МУЗЫКУ. 

Когда я узнал, что «Виртуозы Москвы» приезжают в Пафнутьев-Боровский монастырь, то нисколько не удивился. Что может быть естественней, чем сочетание двух величайших начал человеческого духа — мира горнего и мира музыки, его воспевающего? Многие великие музыканты выступали под сводами древних монастырей. К сожалению, о концерте прославленных на весь мир музыкантов речи не шло, это была паломническая поездка знаменитого оркестра.  Братия монастыря постаралась, чтобы она запомнилась им надолго. Как известно, соловья на Руси баснями не кормят —  поэтому с дороги гостей сразу же проводили в монастырскую трапезную, исполняя завет преподобного Пафнутия о хлебосольном гостеприимстве. После монастырских щей, каш, закусок и расстегаев гостей повели на экскурсию по монастырю. 

История Пафнутьев-Боровского монастыря неотделима от истории России. Здесь царь Василий III с супругой Еленой Глинской молились о рождении наследника, и через год у них родился сын, будущий царь Иоанн IV Грозный. Здесь принял постриг пришедший на покаяние приближенный царя Бориса Годунова Андрей Клешнин, связанный со смертью царевича Дмитрия. Здесь до высылки в Сибирь был заточен опальный протопоп Аввакум. На стенах Боровского монастыря русское ополчение во главе с князем Михаилом Волконским героически сражались против тридцатитысячного войска гетмана Яна Сапеги. Все до одного защитника вместе с братией погибли, но не сдались врагу. Память об их славном подвиге царица Екатерина II увековечила на гербе Боровска. Из Пафнутьева монастыря вышли святитель Макарий, митрополит Московский, и преподобный Иосиф Волоцкий, преподобный Давид Серпуховской и Даниил Переяславский, чудотворец….

Гостей проводят в главный храм монастыря — храм Рождества Пресвятой Богородицы, расписанный лучшими иконописцами своего времени: иноком Симонова монастыря Митрофаном и Дионисием из Городца. Увидев эти фрески, царь Иоанн III забрал Дионисия расписывать Московский Кремль, а в храме осталась фреска, на которой преподобный Пафнутий благословляет великого мастера на его дело.

Тайная комната в левом приделе, где правители Русского государства молились, прекрасно сохранилась и до сих пор помнит именитых богомольцев. Сам придел посвящен святой великомученице Ирине, покровительнице царицы Ирины, жене царя Бориса Годунова, молившейся о даровании сына.

Во время Отечественной войны 1812 года, бежавший из Москвы Наполеон приказал сжечь Боровский монастырь. В огне погибли уникальные фрески и огромная монастырская библиотека. Больший урон монастырю нанесли только советские власти, устроившие здесь колонию для несовершеннолетних и мастерскую сельскохозяйственной техники. В шестидесятые годы купол храма обрушился внутрь, уничтожив все тракторы, при этом ни один из находившихся рабочих не пострадал. Приехавшая из министерства комиссия ужаснулась, до какой степени можно довести памятник архитектуры, и общественно-полезная деятельность строителей коммунизма на территории монастыря была прекращена. Началась постепенная реконструкция, были найдены большой клад церковной утвари и написанная монахами-мракобесами уникальная фреска с изображением геоцентрической модели Вселенной теории Птолемея.

…Музыканты слушают затаив дыхание. Кто-то снимает на телефон, кто-то на камеру. Прикладываются к мощам преподобного Пафнутия и чудотворному образу Пресвятой Богородицы «Иверская». Пишут записки о своих родных и близких.

Смотрю на их сосредоточенные внимательные лица и чувствую, что, может быть, впервые в жизни не хочу брать интервью и задавать этим людям никаких вопросов. Когда человек со святыней — третий лишний.

Лучше пойду на концерт. Все ответы — там.