Газета "Вестник" №13-2012

1999 год. Пасхальная служба закончилась. Все спешно кинулись разговляться яйцами, сыром и только что освященными куличами. Голубоглазая высокая девчонка кивнула Варваре:

- Ну, че? Христос Воскресе! - и с готовностью протянула руку с малиновым  пасхальным яйцом.

«Наш кадр», - растаяла Варвара. Слово за слово, Лика, как звали новое приобретение, нравилась Варваре все больше и больше. Ни тебе показных молитвенных поз, ни благочестивого елея в речах, а вместо этого простой современный базар. Разговор перекинулся на общих знакомых по церкви и на Елену, «по жизни в скорбях пребывающую». Лика навострила уши.

- А че? Если надо помочь, я с удовольствием. Все равно от скуки дохну. Я медик! Чесслово! Я раньше в русском госпитале работала. Ты не смотри, что я шкиля-макарона. Я там, знаешь, каких бугаев ворочала! Короче, когда пойдем?

На место встречи Лика явилась в полной экипировке: на спине рюкзак, с ремня на плече завывает транзистор, в руках альбом с рисунками, который был тут же вручен Варваре с пояснениями:

- Здесь душа моя и моя жизнь поломатая.

На черном фоне было нарисовано ярко-красное сердце, надрезанное ножницами. По лезвию стекала кровь. Второй рисунок был еще абстрактнее. Белая и черная полосы. На белой - черные следы, ведущие в никуда.

- Это моя клиническая смерть. Когда я на том свете была, - бойко продолжала Лика тоном экскурсовода, - вышла моя душа из тела, а эти черные меня к себе тащили. И звуки такие: чав-чав. Будто кто по грязи шлепает. У меня такое два раза было.

Варвара слушала зачарованно. Хотела уже сунуться с советом продать абстракции подороже, но интерес к потусторонней жизни взял верх:

- И как там? На том свете?

- Ничего конкретно сказать не могу. Меня скоро назад вернули. По чьим-то молитвам. Наверное, матушка Аскитрия за меня молилась. Помнишь такую?

- Помню. Всегда у Георгия Победоносца стояла. Тихая такая, со светлым лицом.

- Во-во! А добрая, слов нет.  Сама голодала, на хлебе и луке сидела, а последний кусок тебе могла отдать. И, прикинь, никогда не жаловалась. Мы за ней ухаживали, когда она заболела, а она нам свою однокомнатную отписала... Матушка мне столько всего про веру рассказывала, что я в церковь пришла. Царство Небесное, - и Лика перекрестилась.

Тем временем доплелись до ворот с изображением креста. Вышла к ним Елена с уставными словами:

- Христос посреди нас!

А потом почему-то стала молитву читать:

- Отрицаюсь от тебя, сатана, гордыни твоей, служения тебе и сочетаюсь Тебе, Христе, во имя Отца и Сына и Святого Духа.

И только после этого нас, лягушек-путешественниц, в дом завела. Транзистор, впрочем, сразу попросила выключить, чтобы  «молитвенному настроению не мешать». Ликуша ошалело таращила глаза, но потом быстро освоилась и начала генерировать идеи:

- Чем помочь? Давайте я навоз у козочек почищу.

Варвара стала попутно тарахтеть про Ликины посмертные приключения, а сама участница дополняла их новыми душераздирающими подробностями. Елена слушала, не перебивая. Потом обратилась к Лике:

- Ты понимаешь, какая на тебе ответственность? Это большая редкость, чтобы человека два раза назад возвращали.

Лика почему-то скисла и вздохнула:

- Знаю.

- Впрочем, - продолжала Елена, - с меня тоже двойной спрос будет.  В тридцать лет у меня был инсульт. Моя душа тоже вышла из тела. Я хорошо помню, как меня поднял белокрылый ангел и понес куда-то.

- А какого размера был ангел? - встрепенулась Варвара, любительница подробностей.

- Сейчас мне трудно сказать. Но явно выше человеческого роста.  Он поставил меня перед иконой Казанской Божьей Матери. Больше ничего не помню. Потом пришла в себя.

- При чем тут икона? - спросила Лика.

- Я родилась на Казанскую, - как бы не слыша вопроса, рассказывала Елена. - Потом сама стала всем этим интересоваться, так к Богу и пришла. Мне, как инженеру-программисту, много чего вначале казалось странным: догматы, молитвы на церковнославянском языке. Потом постепенно все в голове улеглось, и появилось восхищение логичностью Божьих законов. Я их сравнивала с моей любимой математикой.

Много чего еще было тогда рассказано, и в результате Лика при прощании стала обговаривать время следующего похода.

На второй поход Лика явилась под градусом и сразу ошарашила Варвару требованием:

- Дай денег!

Получив просимое, Лика тут же купила бутылку пива и опустошила половину. Дальше стало твориться что-то невообразимое: песни и пляски народов мира  по всему маршруту следования. Временами репертуар сменялся слезами. Ликуша, вращая совершенно безумными глазами, несла околесицу:

- Это они меня заставляют... Я ведь слово давала... Что же я делаю? - слезы тут же сменялись яростью, и она начинала боксировать воздух.

- Они, красноглазые твари, мне жизнь поломали! Порвать бы их на части.

Елена, увидев перекошенные лица гостей, бросилась кропить их святой водой. Кое-как Лика утихла и заснула. А, проспавшись, уже рассказывала более или менее связно.

- Стоит мне стопку выпить, все  -   мозги набекрень. Не могу с собой совладать. Матушка Аскитрия это знала и всячески меня поддерживала. Только с ней мне было хорошо.  У нее, наверно, аура такая.

- Благодать, - тихо поправила Елена.

- Поговоришь с ней - и уходишь другим человеком. Если бы вы знали, как мне ее не хватает!  Искала я таких людей в церкви, да куда там: каждый сам по себе. Батюшки-то у нас хорошие, но занятые очень. Причащаться, мне говорят, почаще надо. А у меня когда получается, когда нет. Нервы на нуле. Чуть что - психую, с родителями грызусь, а потом  плачу.   А у вас, Елена Николаевна, мне нравится.  Спокойно... Можно, я к вам приходить буду? Даже после этого?

Елена кивнула и, глядя куда-то вдаль, задумчиво сказала:

- Тебя ко мне явно матушка Аскитрия привела. В свое время она и мне помогала  в  моих бедах и скорбях. А когда я узнала о ее переходе в вечность,  то все думала: кто же ее досмотрел? Она же была совершенно одинокая. Оказывается, за ней ухаживала ваша семья. Не устаю поражаться, как мы все незримо связаны,  - и, доставая свой пухлый синодик и ручку, спросила: - Как, говоришь, твоих родителей зовут?

Лика назвала.  А Варвара уже знала, если  Елена кого в свой список занесет, то это на всю оставшуюся жизнь.

Так собиралась общинка дорогих Варваре людей. Почему-то тянулись к Елене такие несхожие, а иногда странные люди.

Мария Сараджишвили