Газета "Вестник" №44 - 2011 г.

420 лет тому назад при загадочных обстоятельствах в Угличе погиб царевич Дмитрий-младший сын Иоанна Грозного. Ему исполнилось восемь лет. Он был наследником престола своего старшего брата - болезненного Федора Иоанновича. Его отец умер семь лет назад. Царь-отец, конечно, знал о болезненности и слабости Федора Иоанновича и поэтому оставил при своем восприемнике регентский совет, который болжен был помочь молобому царю править государством. Членом этого совета (практически одним из правителей государства) умирающий царь сделал своего шурина, умного и энергичного Бориса Годунова. Честолюбивому Гобунову очень скоро захотелось единоличной царской власти. 

 

Маленького царевича вместе с матерью, Марией Федоровной Нагой, и ее родственниками отправили в его княжеский удел в Углич. Мария Федоровна была шестой или седьмой женой Грозного. Поэтому с царем ее не повенчали - Церковь признавала законными только три последовательных брака. Официально царевич Дмитрий был незаконнорожденным. Его права на престол можно было и оспорить. Но после своего брата он оставался единственным представителем так долго правившей на Руси династии Рюриковичей. Это значительно укрепляло его права на престол.

Во всяком случае, очевидно, что решение регентского совета отправить царевича князем в Углич явилось решением политическим - подальше от Москвы, царского двора и интриг.

Недовольных правлением Федора Иоанновича было много, и они могли замышлять сделать царем Дмитрия. Покой в государстве был бы нарушен. В то же время правителем Углича царевич был номинальным, так как лишь получал часть доходов, а властью не обладал никакой. Правили присланные из Москвы люди, которыми руководил дьяк Михаил Битяговский.

 Придворные предупреждали Иоанна Грозного, что нельзя называть сына именем другого его ребенка, трагически погибшего еще во младенчестве. Естественно, он их не послушал. Утяжеляло судьбу Дмитрия и то обстоятельство, что брак царя и Марии Федоровны не был благословлен Церковью. События, связанные с загадочной гибелью царевича, послужили причиной возникновения смуты, трагически потрясавшей страну, не много не мало, двадцать два года.

При царевиче неотступно находилось семь человек. Но недаром существует пословица «У семи нянек дитя без глаза». В день гибели после церковной службы его буквально на несколько минут оставила мать, пока обедала. Царевич вместе с приставленными к нему ребятишками во дворе стал играть « в ножички». Надо было кинуть нож так, чтобы он ушел острием в землю. Было две разновидности этой забавы: нож кидали или в кружок (кто точнее) или за прочерченную черту (кто дальше). Как играли в тот день, установить не удалось. Оказалось, что из присутствующих никто не видел, что произошло. Все они заявили, что вдруг царевич упал на землю, а из раны на горле обильно полилась кровь. На крики кормилицы прибежала несчастная мать, у нее на руках царевич мгновенно умер. Все, бывшие около Дмитрия, говорили, что, когда он кидал нож, у него начался приступ эпилепсии. Действительно, царевич страдал этим недугом, который тогда называли «черной немочью».

 Мария Федоровна и ее братья знали, что царевича уже пытались отравить, и не только считали, что мальчика убили, но и называли имена убийц среди тех, которые якобы были только свидетелями несчастного случая. Они называли три имени, в том числе сына мамки царевича, а так же племянника и сына дьяка Битяговского. На крики и шум прибежали многие горожане. Потрясенные люди ударили в набат. Угличане буквально растерзали убийц на месте. Бездыханное тело царевича отнесли в храм для отпевания. А через четыре дня из Москвы явилась комиссия, чтобы произвести следствие.

В комиссию входило четыре человека, имевших большой авторитет, но в то же время, как сказали бы сейчас, различных политических пристрастий. Уже тогда в злодеянии подозревали Годунова, рвавшегося к власти. Для беспристрастности следствия Боярская дума настояла, чтобы руководил комиссией Василий Иоаннович Шуйский - противник Годунова. Однако назначенный его помощником окольничий Андрей Петрович Клешнин был любимцем Годунова. Людьми Годунова были и два других члена комиссии.

Всех свидетелей они тщательно допросили. Все единодушно говорили, что мальчик сам уколол себя в горло в припадке эпилепсии. Но в их одинаковых, будто отрепетированных показаниях было странное «разночтение». Никто точно не мог сказать, когда накололся царевич на нож - падая или уже упав на землю. Непонятно было, как мог царевич, кидая нож, держать его за острие, на которое он накололся. Ведь нож кидали, держа его за рукоятку. Были и другие несуразности, которые выяснили следователи других веков. Ведь эта гибель так и осталась тайной, и немало специалистов приложили усилия, чтобы решить сложную криминальную загадку XVI века. В частности, медэксперты в начале XX века заявили, что в припадке эпилепсии ладони больного всегда раскрыты. Значит, держать нож в руке царевич не мог. Если мальчик уже успел его кинуть, то нож в землю мог войти только острием или лежать плашмя, если он промахнулся. В том и другом случае нож не мог бы впиться в горло. Кроме того, следователей поражало, как точно нанесен удар - в яремную вену. Это - мгновенная смерть, спасти человека с такой раной уже невозможно.

Тем не менее, вывод комиссии тогда был однозначен - царевич погиб в результате несчастного случая. Кроме того, были наказаны и сосланы в ссылку угличане, которые расправились с подозреваемыми убийцами. Шуйский распорядился даже, чтобы колоколу, в который ударили в набат, отрезали «язык» и «уши», а потом на долгие годы отправили в ссылку в Сибирь(!). Только в конце XIX века опальный колокол был возвращен в Углич. А сам Шуйский в зависимости от обстоятельств потом неоднократно «озвучивал» совершенно разные выводы следствия: то он считал, что мальчика убили наемники Годунова, то, что мальчик спасся и стал Лжедмитрием I.

Смерть царевича Дмитрия вызвала большие волнения. Однако в Москве правил законный царь, и вопрос о наследнике пока не стоял. Ведь у молодого царя еще мог родиться ребенок. Но через семь лет Федор Иоаннович умер бездетным. Пресеклась династия Рюриковичей - Калиты. И опять у всех на устах возникло имя царевича Дмитрия. Самой популярной была версия, что царевича спасли и спрятали. Этими слухами и воспользовались самозванцы.

Царем был избран Борис Годунов, и его, как самого заинтересованного, молва стала обвинять в убийстве законного престолонаследника.

Целый шквал слухов возник в стране после необъяснимого поступка второго лица в следовательской комиссии в Угличе. Вдруг этот очень богатый человек, обласканный и царем Федором и Годуновым, ушел с обетом молчания монахом в Свято- Пафнутьев Боровский монастырь и отдал монастырю многие свои имения. Это был Андрей Петрович Клешнин. Он сделал при царском дворе блестящую карьеру. Видимо, еще в молодости Клешнин познакомился с семейством Годунова и вошел к ним в доверие. А Борис хотел иметь своего человека при царе и пристроил Клешнина ко двору.

Андрей Петрович получил почетную должность дядьки при тогда еще царевиче Федоре, который в 1584 году стал царем.

Уже в 1585 Клешнин - думный дворянин, а в 1586 году стал очень влиятельным человеком - окольничим. Он распоряжался всеми службами - приказами и войском. В Боярской думе он стал вторым лицом. Он был одним из центральных участников политической жизни России. А после решения следственной комиссии о самоубийстве царевича Дмитрия его богатство росло, будто на дрожжах. Он, как одержимый, скупал земли во многих уездах страны. И стал богатейшим землевладельцем. И вдруг все кончилось. Где-то в 1597-98 гг он стал монахом. Почему именно в Свято-Пафнутьевом Боровском монастыре? Потому что происходил он из небогатых боровских дворян! Село Сатино - его вотчина, родовое имение. А Годуновы из Белкина были соседями. Ловкому молодому человеку ничего не стоило втереться в доверие и стать у них своим. В качестве «своего» человека он и сделал карьеру. Почему в конце жизни он так круто все изменил и предался покаянию? Какие грехи замаливал? Если он принял обет молчания, ему, видимо, не надо было исповедоваться? И все же, когда он принимал постриг, он должен был все о себе рассказать? Но существует тайна исповеди. Возможно, что-то можно было бы разыскать в монастырских архивах, но их трижды уничтожили полностью. Дважды - захватчики-иноземцы, в 1610 и 1812 годы, а в 1917 - свои «сограждане» - комиссары.

И разгадка одного из важнейших злодеяний шестнадцатого века, изменившего ход истории России, так навсегда и осталась скрытой за суровыми монастырскими стенами. В 1599 году Клешнин (в иночестве Левкей) умер, об этом сообщает надпись на белокаменной плите, вделанной в стену Ирининской церкви у северной стены Рождественского собора. По сведениям из непроверенных источников, где-то рядом он и был похоронен. Когда и кто поместил плиту с надписью о его кончине на стену Ирининского придела - неизвестно.

Позже, когда царем стал Василий Шуйский, он утверждал, что на самом деле царевич Дмитрий был убит по приказу Годунова. А организатором убийства был Клешнин, который и поручил это черное дело Битяговским.

После окончания смутного времени во время царствования Михаила Федоровича версия об убийстве царевича наемниками Годунова стала официальной. Церковь так же признала эту версию. Такую же трактовку тем событиям дал в «Истории государства Российского» Н.М. Карамзин. В 1829 году эту уже многовековую версию попытался опровергнуть историк М.П. Погодин. Основываясь на сведениях подлинника расследования комиссией Шуйского, он выступил в защиту невиновности Годунова. Эту версию использовали в своих работах историки С.Ф. Платонов и Р.Г. Скрынников, биографы Бориса Годунова, утверждая, что царевич погиб в результате несчастного случая. Но современные криминалисты пришли к выводу, что помимо всех, уже известных «нестыковок», показания, собранные комиссией Шуйского, производят впечатление документов, написанных под диктовку одного и того же лица. А это уже подлог.

Тайна гибели царевича Дмитрия так и остается тайной. Разгадка была совсем рядом с нами, но Клешнин унес ее с собой в могилу. Древние источники сообщают, что Дмитрий был умным, живым и добрым ребенком. Каким бы он вырос? Что было бы, если бы...Наверное, многое было бы в нашей истории иначе. Но альтернативной истории не существует.

Алла Тагиева