Вопрос священнику

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах)

То есть вы хотите уйти в монастырь взяв с собой детей и воспитывать их уже в монастыре и параллельно получать деньги и выплачивать алименты? По-вашему это похоже на монашество? А по-моему это все тот же мир с его заботами. Вы хотите эту житейскую мирскую суету, от которой, собственно, люди и уходят в монастыри, перенести в монастырь. Конечно это ненормально и не соответствует монастырскому укладу. Святые отцы вообще разрешали уход из монастыря (переход в другой), если в него разрешен допуск женщинам и детям.

     Если по-хорошему, то монах не должен иметь в монастыре ничего своего. В некоторых древних монастырях даже раз в неделю братья по кругу обменивались кельями и дажеодеждой, чтобы не иметь ни к чему пристрастия. Есть известный эпизод, когда после смерти какого-то монаха в его келье нашли несколько монет. Один святой старец распорядился в назидание другим бросить эти деньги в могилу с этим монахом сказав: "Серебро твое да будет в погибель с тобою". Это навело жуткий страх на братию, которая с тех пор всячески остерегалась любых пристрастий и особенно к деньгам. Сейчас, конечно, этого нет, но обеты остаются теми же.       Если взять келиотов, то там монахи действительно сами трудились и обеспечивали себя. Но в России кельи полностью вытеснены общежительными монастырями, где все считается общим и не платят никаких денег.

     Может быть чисто практически ваш замысел и можно осуществить каким-то путем. Сейчас есть приюты при монастырях. Или оставить детей в миру на чье-нибудь попечение. Но традиционным считалось, что если человек еще не до конца рассчитался с миром (похоронить родителей или жену, воспитать детей и т.д.), то с уходом в монастырь ему нужно повременить.

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах) Вы все делаете правильно. Некоторые из святых отцов тоже готовились к монастырю: начинали больше молиться, брали на себя посты, ограничивали себя во сне, утруждали работой и т.д. В конце концов вас никто не будет постригать сразу по прибытии в обитель. Вы поживете там как послушница, привыкнете к распорядку дня и работам. А про ранние подъемы и питание не переживайте. Со временем у вас выработается привычка мало есть и мало спать (конечно, при условии, что вы будете к этому стремиться). Нужно только потерпеть несколько лет. Самое главное, что вам нужно уметь - это научиться отсекать свою волю и приучить себя к Иисусовой молитве. Все это можно начать уже сейчас. Нужно будет многому научиться. Послушания в монастыре разные и, я думаю, там и для немощной сестрички смогут подобрать работу. Перед уходом нужно все хорошенько взвесить и оценить свои силы, так как уход этот уже не предполагает обратного пути. Обратно дороги нет. И если мы вступаем на него, то уже не оборачиваемся назад. Но путь этот благословен Богом и имеет множество духовных утешений, ради которых стоит потрудиться. Поэтому помощи вам Божией в вашем благом начинании.

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах)

Вы немного путаете понятия. Обет нестяжания говорит не о внешнем материальном имуществе, а о внутреннем сердечном отношении к нему, о беспристрастности. Можно быть господином огромных богатств, но сердце иметь свободным от пристрастия к нему, а можно иметь пристрастие к обычным ручным часам или даже Библии в красивом кожаном переплете. Богу нужно наше чистое сердце а не наши пустые карманы. Праведный Иов был богатейшим и знаменитейшим из людей, но при этом сумел сохранить богобоязненность и не сделал богатство объектом поклонения.

     Вы знаете сколько имений принадлежало (было оформлено, закреплено царскими грамотами) нашему монастырю? Невероятное количество! На 1701 год за Пафнутьев-Боровским монастырем в 16 уездах числилось 6 слобод, 15 сел, 9 селец, 78 деревень. В них имелось 1756 дворов, в которых одних только мужчин проживало 7730 человек. Вот вам и монахи. Потому что, опять же, это не имеет отношения к сердечной жизни монаха, естественно при условии, что человек не привязывается к этому сам. Но это уже личное дело каждого.   

Конечно удобнее оформить на себя, чтобы потом можно было без проблем заниматься строительством. Так было всегда, с самой глубокой древности. Приходил молодой человек в пустыню и первым делом начинал заниматься строительством кельи.

     А что касается условности обетов, то конечно все остается всерьез и по-настоящему. Никакой формальности. Вы наверно считаете, что обет нестяжания касается только монахов? Он касается всех христиан. Заповедь из Декалога - Не сотвори себе кумира, - говорит как раз об этом: у человека не должно быть никаких объектов поклонения, кроме  Господа Бога, которому нужно поклоняться и служить.

     В настоящее время, так называемый, скит, передается епархии. Владыка сам будет решать, что делать с этим поселением и каким статусом наградить.

Ответ (Роман (Кропотов), иеромонах) То, что сегодняшнее монашество не то, что было при Антонии Великом и даже Амвросии Оптинском, это очевидно. Кто хочет узнать о состоянии современного монашества из авторитетного источника, пусть читает об этом у святителя Игнатия Брянчанинова (Приношение современному монашеству).
     Что же касается конкретно Боровского монастыря (поскольку вопрос задан нам), то здешняя обстановка вполне позволяет вести настоящую монашескую жизнь. Здесь есть и послушания, и личное время для молитвы и чтения. Но многое зависит от самого человека. Если ты действительно ищешь спасения, то сам будешь направлять свою жизнь в нужное русло. Без каких-либо указаний со стороны сам будешь воздерживаться от напрасных выходов за пределы монастыря, добровольно будешь посещать богослужения и т.д.
    В вашем вопросе есть несколько указаний на ваше неправильное понимание монашеской жизни. Похоже вы хотите немного трудиться, но много молиться. Для этого нужно жить уединенно где-нибудь в скиту. А в общежительном монастыре вы будете исполнять послушания на общую пользу столько, сколько будет необходимо, а в остальное время читать и молиться. Но кто вам мешает непрестанно молиться и во время исполнения послушаний? Дело в том, что уединенная жизнь не предваренная жизнью общежительной, может быть во вред. И не случайно в древности без общежития не разрешали уединяться. Только после того, как послушник научится отсекать свою волю, в повседневных ситуациях смиряться перед братьями, только после этого он сможет без очевидной опасности для души перейти на более трудную ступень монашеской жизни - в уединение. Люди, приходящие из мира в монастырь со своими страстями и грехами, похожи на камни с острыми углами. Но если их все вместе положить в один мешок (монастырь) и потрести, со временем ударяясь друг о друга они уже не бывают острыми, но становятся гладкими.
    То же самое касается и взглядов со стороны. Никто и никогда не может взглянув со стороны увидеть внутреннюю жизнь человека. Надо быть рыбаком, чтобы увидеть другого рыбака издалека (со стороны). Настоящая монашеская жизнь никогда не будет видна посторонним. И вы никогда не узнаете молится человек Иисусовой молитвой или нет. Если же кто-то "намекает" окружающим на свое подвижничество, молится вслух, кается напоказ и т.п. то это не монашество. Это очень опасный путь, который закончится крахом для монаха, работающего на публику (на мирян). Может такого монашества вы желали увидеть: монахов падающих всем мирянам в ноги и просящих помолиться за них, монахов ходящих со слезами на глазах, неразговорчивых и неулыбающихся монахов, монахов по тысяче раз в день при всех называющих себя грешными? Все это части внутренней жизни монаха, и при правильном духовном пути она не должна иметь свидетелей, кроме Бога, Который и воздаст человеку за его труды.
   Поэтому не нужно "просто со стороны" смотреть на других, а лучше займитесь своей душой и наблюдайте только за собой. Оценивайте не чужие поступки, а только свои. И если вы желаете монашества, то поверьте, оно возможно и сейчас, было бы желание самого человека.