Газета "Вестник" №52 - 2013

Окончание. Начало в №50,51.

В Архангельске уже три года живет немец Корнелиус Штифенхофер. Он стипендиат немецкого Фонда Роберта Боша и занимается в России развитием культурных проектов. «Меня с детства привлекала Россия. Изучая карту мира, я все время с изумлением смотрел на вашу огромную территорию, она представлялась мне большой загадкой. И позже мне захотелось приехать и пожить здесь, чтобы увидеть Россию глазами ее жителей. Я рад, что у меня нет сформированного твердого мнения о русских, рад, что я открыт новой информации. Это позволяет мне видеть мир во всем многообразии». Он хочет изучать русскую культуру. А вот что он говорит об отношениях между русскими и немцами: «Когда я говорю в Германии, что работаю в России, в Архангельске, они там раскрывают глаза от удивления и легкого ужаса. Независимо от того, что я делаю здесь, их гораздо меньше удивило бы, если бы я работал в «Макдоналдсе» в Бостоне. Пока немцы с настороженностью относятся к русским. Что интересно, здесь к немцам относятся намного теплее, я это чувствую на себе». На родине Корнелиус рассказывает друзьям и знакомым о жизни в России. И можно сказать, что тем самым он формирует позитивное отношение к русским в Германии.

Американец Крейг Риккер живет в России уже 18 лет, из них 10 -  в Костромской области. В прошлом году он впервые за все эти годы побывал дома, но возвращаться совсем пока не собирается. По словам иностранца, жизнь в нашей стране - это его любимая история, маленькое, затянувшееся на долгие годы приключение. Сначала Крейг приехал по работе в Москву. Прожив несколько лет в столице, Крейг случайно увидел фильм «Жестокий романс», который снимался в Костроме. Именно из этой картины американец и узнал о старинном русском городке на Волге и был поражен его красотой. Сегодня говорит, что понял - это необыкновенный город, который невероятным образом притягивает и не отпускает. «Я решил сюда приехать. Но сначала решил пожить в деревне. И уехал в глухую деревушку в Сусанинском районе, это под Костромой. Как говорится, хочешь понять Россию - должен пожить в деревне, среди простых людей. Общаться с ними, изучать историю, просто жить рядом с ними. А еще у меня, в деревне была лошадь, козы». Крейг - писатель и профессиональный фотограф. В деревне он всерьез засел за написание своей книги. И она вовсе не о жизни в Америке - скучной и неинтересной. Он пишет по образу пьесы Гоголя «Ревизор» только о современных событиях времен «перестройки», о бандитах... Он сам застал это время, пережил бандитское нападение, но успешно отбился вместе со своей верной собакой. Он, кстати, очень любит животных. А еще проводит бесплатные курсы для начинающих фотографов. И несмотря на то, что русскому языку научился сам, Крейг вполне понятно рассказывает об искусстве фотографии...

Голландец Петер ван дер Вольф, егерь по образованию, сбежал от европейских стрессов и беззакония на Сахалин - на остров, который очаровал его обилием снега и простора. Петер уверен, что такую свободу не даст ему никакая страна в Европе! Он принял решение, перед этим посетив многие страны мира. Комфорт и (внешний) порядок своей родины он сменил на частный дом на окраине Южно­Сахалинска. Вместо водопровода - баня и колонка, «удобства» на улице, но зато во дворе конюшня с лошадьми, будки с собаками, а за забором - 12 га полей. Петер говорит, что эту жизнь ухоженная Европа ему не заменит. «Самое сложное в России - это язык. Специально я его нигде не учил, все произошло само собой. Еще меня обескураживала широко распространенная в России манера общения - не дослушать собеседника до конца, а зацепиться за какое­то слово. Очень часто такая беседа уходит далеко в сторону. Еще мне кажется, русские люди не очень любят брать на себя ответственность. Вот, пожалуй, и все, к чему пришлось привыкать. А все остальное, на что обычно любят жаловаться, когда говорят про Россию, - плохие дороги, суровый климат, еда - на мой взгляд, проблемой абсолютно не является», - считает Петер. Один его знакомый, местный житель, говорит о нем: «Подумал - удивительно, ведь человек объездил столько стран, а влюбился в мой Сахалин. А мы, местные жители, не замечаем всей красоты и только ноем, как бы уехать в Паттайю».

Можно описать еще много подобных судеб, и каждая из них по­своему интересна и уникальна. Но тогда надо писать, наверное, целую книгу. Приведу в пример людей, которые от всей души полюбили Россию, ее жителей, природу, культуру, литературу, искусство.

Кристоф Дайнингер, преподаватель немецкого языка Института филологии и языковой коммуникации СФУ и филолог­славист, приехал в Россию еще 15 лет назад и остался навсегда. Когда­то он хотел разгадать «загадочную русскую душу», а теперь признается, что порой и сам не может определить, кто он в большей степени: немец или русский. К тому же здесь семья, близкие люди, работа. Ну, а  широко распространенные на Западе стереотипы, связанные с нашей страной, за эти годы для Кристофа исчезли сами собой. Он здесь женился, воспитывает уже троих детей. Первое его знакомство с Россией состоялось во время перестройки, сталкивался он и с пустыми магазинами, и с агрессией людей, которые боролись за существование. Но нашел он и верных друзей. И первичный негативный опыт не заглушил его интерес и любовь ко всему русскому! Жил он сначала в Москве, потом переехал с семьей в Красноярск. «Что касается стереотипа, что в Сибири люди суровые и закрытые, - нет, я так не думаю. Наоборот, красноярцы кажутся мне доброжелательнее, чем москвичи. Ведь Москва - это своеобразный город, мегаполис с жутким ритмом жизни. В Сибири такого нет». Когда к нему приезжают в Красноярск знакомые из Германии, всякий раз удивляются, что здесь всё, как в Европе. Впрочем, некоторые вещи прямо­таки бросаются в глаза. «Русские умеют импровизировать. Когда они встречаются с чем­то новым, незнакомым, то достаточно открыто к этому относятся. Например, когда я еще плохо говорил по­русски, то вполне нормально общался - мы как­то ухитрялись понимать друг друга с русскими приятелями. В Германии подобного ждать не приходится. Там барьер очень высок ­ ты должен более­менее нормально знать язык, чтобы тебя начали принимать».

Кристоф отмечает некоторые особенности, которые отличают русских от немцев, по его мнению: «Есть одно ключевое различие между русскими и немцами - их отношение к работе. Если немцы чрезвычайно трудолюбивы, то в России работа является необходимостью, но не самоцелью. Здесь люди меньше идентифицируют себя со своей профессией, на первом месте - частная жизнь, семья. В Германии это, разумеется, тоже ценность, но не столь большая, как у нас.

Здесь превалирует такой подход к окружающему миру: «меня это не касается». Люди уезжают в выходные на свою дачу, там жизнь кипит, а все остальное им уже неважно. Да, в этом смысле в России никто никому не мешает жить. В Германии же стоит возникнуть какой­то общественно значимой проблеме, немедленно создается объединение, стремящееся так или иначе ее разрешить. И еще я бы порассуждал о том, что такое доверие к другому человеку. В Германии оно первично; недоверие возникает только тогда, когда есть конкретный повод. И поэтому в общественном пространстве легче найти контакт, чем здесь. Наверное, в России у людей за плечами огромный негативный опыт, раз они так себя ведут. Для создания нормального общества это серьезная проблема».

В то же время многие вещи, на которые у нас принято жаловаться (засилье бюрократии, препоны для бизнеса, низкий уровень развития медицины) Кристофу Дайнингеру вовсе не кажутся главными российскими бедами. Кстати, у Кристофа есть опыт предпринимательства - в Красноярске он открыл две фирмы. Так что ему есть с чем сравнивать. «А бюрократия? Ну что бюрократия. Ее и в Германии хватает. Нам, например, трудно представить, что для строительства дачного домика нужно получить кучу документов, вписать его в общий план застройки населенного пункта, проследить, чтобы он внешне гармонировал с соседскими домами. А там это в порядке вещей. Или вот рыбалка. Чтобы просто постоять с удочкой, понадобится особое разрешение».

Да, с этим я сама еще много лет назад сталкивалась: не успела даже пяти минут постоять на берегу озера с удочкой, как меня уже поймали, предварительно обыскали мою машину, ища в ней якобы спрятанную рыбу. Пришлось мне заплатить штраф в размере двух месячных зарплат! И слава Богу, что я так и не успела поймать рыбу, иначе возбудили бы уголовное дело против меня... Вот вам и «свобода» Евросоюза!

Ну, а что касается медицины, то у Кристофа есть знакомые, которые приезжают из Европы лечиться в Красноярск. «За рубежом это дорогое удовольствие, а в России, если речь идет не о лечении в стационаре, а о наблюдении в поликлинике, вообще самая лучшая в мире система», - говорит Кристоф. Хотя и со своими проблемами, очевидными для всех, кто долго живет в России.

«И еще мне очень нравится, что мы здесь, в Красноярске, находимся в гармонии с природой. В Германии такого нет, там диких мест практически не осталось - люди живут очень тесно. И культура здесь на высоком уровне: театры мне местные нравятся, концерты великолепные».

Ситуация, кажется, парадоксальная. Многие студенты, которых учит Кристоф, изо всех сил изучают иностранные языки, мечтая в будущем вырваться за границу. А он остается. Что же его держит в России? «Уезжать я не собираюсь. Меня здесь держат люди, семья; мои дети родились и растут в России. В Германии у меня много родственников, но меня там никто не ждет. И прежде всего это касается работы: смогу ли я ее там найти? Не знаю... Да и вообще основная часть моей активной жизни прошла здесь, я себя чувствую хорошо, комфортно. Все это оборвать, бросить - зачем, ради чего? 

Это типичное поведение немца: считается, что мы любим ныть. Мы и с женой иногда из­за этого ссоримся. Но на самом деле, когда немцы что­то критикуют, то хотят, чтобы стало лучше, чтобы конкретные проблемы были разрешены, устранены слабые места. Когда я только приехал в Россию, смотрел на действительность сквозь розовые очки. Сейчас пришла пора их снять. Ведь я хочу остаться, хочу жить здесь дальше, а значит, надо смотреть на жизнь реалистично». (По данным SmartNews)

Прав он, подобный «ноющий синдром» я иногда наблюдаю и за собой, но он также у меня появляется ради того, чтобы изменить кое­что к лучшему! Иногда мне непонятны и просто раздражают проблемы в организации и осуществлении проектов и мероприятий, которые очевидны и очень легко можно их устранить, если все старались бы трудиться чуть более добросовестно и перебороли бы свое разгильдяйство... Но и у немцев хватает своих недостатков, например, чрезмерная педантичность, которая в некоторых случаях скорее мешает, чем помогает.

Но русские и немцы просто идеально дополняют друг друга, не зря же в течение нескольких веков многие немцы верно служили Российской Империи, занимали в ней ответственные посты, оказались доблестными военными на службе Православной Империи. Некоторые русские императрицы были немками, одна из них - св. мученица царица Александра Федоровна - достигла святости...

Всем этим людям, о судьбах которых здесь идет речь, остается пожелать полностью понять и воспринять Святую Русь. Но для этого необходимо возлюбить и принять ее фундамент, ее корни. А это - вера Православная!

А нам нужно не забывать слова святителя Феофана Затворника: «Мы Западом наказуемы!» Все эти беженцы уже получили свое наказание на Западе! Надеюсь, что мы будем умнее и не наступим на те же грабли,  что руководство нашей страны все­таки вразумится и не подпишет предательскую и добровольную сдачу нашей страны и народа ­ соглашение об ассоциации с ЕС.

Мария  Кемпфер

Русская народная линия