Газета "Вестник" №52-2012

Так называется фильм, который занял первое место в номинации «За лучшую режиссерскую работу» на про- ходившем в конце ноября этого года кинофестивале «Ра- донеж». Это третий фильм из созданной краснодарским режиссером и оператором Валерием Тимощенко и при- ходским священником Виктором Салтыковым трилогии о русской деревне, о возрождении человеческой души, о нашем общении с миром горним. Первый фильм «Оди- нокий рай» вышел в 2002 году и был отмечен на многих фестивалях документальных фильмов. С него и началась трилогия, которую авторы назвали «Русский заповед- ник», кстати, именно так был назван второй фильм о жиз- ни российской глубинки, о котором мы рассказывали на страницах нашей газеты в 2010 году. И вот новый фильм о жизни в этой же деревне.

Галина Крупина, наш внештатный корреспондент, принимала участие в фестивале «Радонеж».Предлагаем вашему вниманию ее беседу с отцом Виктором Салтыковым о  фильме «Трезвитесь!»  

 - Батюшка Виктор, новый фильм, - это продолжение «Русского заповедника». Я знаю, что первоначально вы даже хотели назвать его «Заповедник-2».

- Да, сначала мы думали, что  «Трезвитесь!» - это будет  временное название. Но потом решили оставить в названии хорошее старо-русское слово «трезвитесь», которое звучит  как призыв: смотрите на мир ясно, трезво, оценивайте его реально, будьте готовы к испытанию. Мы рассказали о самой обычной, как говорится, захолустной, рядовой, но удивительно красивой деревне Жарки, о  рядовом православном приходе  в одном из самых бедных субъектов федерации. Люди в этой общине собрались самые разные, но почти все в прошлом алкоголики. Конченные. Здесь их спасение. Если бы не было этой конкретной деревни с храмом, они все бы уже были покойниками. Не в переносном, не в аллегорическом, а в буквальном смысле слова. Дело в том, что, когда вышел первый фильм «Русский заповедник», нас с режиссером Валерием Тимощенко некоторые  люди стали упрекать в том, что мы показали идиллию, что в жизни все по-другому, что мы что-то недоговариваем. Поэтому мы и сняли продолжение про жизнь в Жарках. А поскольку в первом фильме рассказ велся на фоне лета, то сейчас мы решили показать зиму, настоящую русскую зиму с крещенскими морозами. И в то же время, под стать суровой природе, коснуться таких же суровых вопросов.

- Отец Виктор, о русском  пьянстве не писал и не говорил, наверное, только ленивый. Причину его всегда видят в отсутствии работы и, как следствие, в  ощущении людьми их  собственной ненужности. Но о каком отсутствии работы можно говорить в деревне,  ведь крестьянский труд - круглосуточный. Здесь нет определенных трудовым кодексом обязательных восьми рабочих часов в день?

- Действительно, труд на земле намоленный, благодатный. Он благодатен постольку, поскольку является исполнением заповеди: «В поте лица твоего будешь есть хлеб». Это труд, а не функционирование. Кто знает, тот засвидетельствует, как отдыхает совесть, когда человек трудится на земле: косит, доит корову, убирает навоз. Вроде бы однообразная физическая работа, но, повторяю, - намоленная. Труд как молитва, а молитва как труд. Совесть чувствует себя как рыба в воде, это ее «среда обитания» - смиренный молитвенный труд. А когда крестьянин отсечен от земли, то земля либо зарастает бурьяном да чапыжником, либо встраивается в сложную технологическую цепочку, и тогда происходят чудовищные вещи: всем управляет компьютер, а не человеческая совесть, у коров вместо кличек  -  бирки или датчики... Когда наших крестьян называют неэффективными собственниками, то это очень серьезный удар по нам всем... И картошку везут из Польши, мясо из Австралии.  Как нелепо и бессмысленно! А крестьянин, оторванный от земли, попадает в индустриальное общество, и последствия этого процесса можно сравнить с последствиями войны или стихийных бедствий. Если раньше, проезжая по стране, можно было повсюду увидеть храмы с покосившимися или вообще снесенными куполами, то сегодня горестную картину являют собой коровники с выбитыми окнами и проваленными крышами.  Крестьянин без труда - это как женщина без материнства. Когда речь идет об отсутствии работы, мы имеем в виду,  разрушение русской деревни.

- Но ведь и в городах пьют не меньше?

- Что касается городского пьянства, то это уже вторичное явление, потому что русский человек в массе своей вышел из деревни, и те проблемы, которые его настигают «на балконе», следствие оторванности от корней. Решим проблему крестьян в деревне - и с городом, с Божией помощью, управимся.  Отчаиваться не надо.  За последние 20 лет восстановили большинство храмов и в городе, и в деревне. И мало того, их  восстановили  на прежних местах. И если учесть, что на том месте, где люди хоть раз совершили Литургию, потом до конца века ее будут совершать Ангелы - какое дивное соработничество открывается сейчас для нас. И та благодатная сила, которая является нам через Евхаристию, через колокольный звон, через приходскую жизнь - пусть она будет даже угловатой, неловкой и неустроенной как следует, - обязательно будет влиять на происходящее. Воцерковление восстанавливает искренность в семейной жизни, а это исправляет дела. Для деревни категорически нужна следующая триада: церковь, школа, крепкая власть. Сейчас, вследствие «кризиса», люди сильно почувствовали свою уязвимость «на балконе», стало легче объяснять, для чего нужно вернуться к земле. Но, к сожалению, это возвращение носит такой характер, словно город пытаются перенести в деревню, не меняя уклад жизни, а меняя виды из окна, чтобы «непременно с речкой и лесом». Мне запала в душу встреча, которая произошла лет пятнадцать назад. Попали  мы  с моим другом отцом Максимом в глухое место, которое называется Южа, - там леса да болота. И вот стоим мы на полуразрушенной  автобусной остановке, на грунтовой дороге. А рядом - две пожилые женщины. И отец Максим, тогда еще молодой священник, сказал им: «Какая у вас тут глухомань!» Женщины удивились: мол, что значит глухомань? Отец Максим пояснил, что глухомань - в смысле далеко. И тогда они спросили: «А откуда далеко?» Такой простой вопрос, но если задуматься: «А действительно, откуда далеко?» Церковь всегда давала нам ощущение близости к Богу. Что такое храм по своей архитектуре? Разве колокольня не символ соединения неба и земли?! Если во время Литургии Сам Господь незримо присутствует в храме, то это вообще центр жизни. И человек, вкусивший этой благодати, ощущает себя в центре жизни, а не где-то в глухомани, захолустье или на обочине. Все остальное выстраивается в зависимости от степени его лености или трудолюбия. Главное, что он будет рядом с центром Жизни, на границе с Беспредельным.

- Среди прихожан Вашего храма люди, которые раньше очень сильно пили?    

- Да, практически все, кто у нас живет, пили. Есть «герой», у которого запой длился 352 дня! Он инвалид в свои 40 лет. Теперь не пьет, мой помощник по работе с «кадрами». Есть женщина, которая была лишена родительских прав за пьянство, сейчас права вернули. Есть среди них  и такие, кто, бросив пить, теперь создали семью. Бросив пить, эти люди буквально спасаются от смерти, потому что, не сделай они этого, они не жили бы рядом с сельским кладбищем, а лежали бы на нем... Но, знаете, я считаю, что побороть пьянство мало. Когда с Божией помощью его побеждаешь, то выясняется, что пьянство - это всего лишь один из грехов; страшный грех, который особенно сейчас у нас очень сильно проявился. Апостол Павел, например, самым страшным грехом называет не гордость даже, как многие думают, а говорит, что «корень всех зол - сребролюбие». И этот грех сегодня самый актуальный, ибо сребролюбие - прямое идолопоклонство, полное отречение от Бога Единого». 

В фильме рассказывается о том, что когда отец Виктор Салтыков  стал настоятелем храма, в Жарках жила всего  одна семья, четыре одиноких бабушки да два старика.  Сейчас они все уже умерли. Храм никогда не закрывался, но школа и сельсовет были в шести километрах от деревни. И когда коренное население быстро переселилось в «небесные Жарки», то встал вопрос: как храму жить дальше? Его шесть раз грабили, священника убили! Что делать? Тогда батюшка  занялся тем, что было знакомо: завел коров, лошадей, пчел... О том, что было дальше, батюшка вспоминает так:

- «К нам начали прибиваться растерянные полуголодные люди. Я думал, что придут монахи, молитвенники, но вместо них шли алкоголики. Думаю: ладно, этих перетерплю, когда-нибудь придут и другие, чада духовные появятся... Но пьяницы все шли и шли.  В церкви у нас чудотворная Казанская икона Божией Матери, и бабушки говорят: «Казанская все устроит». И когда я почти впадал в отчаяние: сколько можно терпеть эти пьяные рожи, которые то напьются, то украдут что-нибудь, то их выгонишь, то примешь снова... Так вот, когда совсем было четкое ощущение, что бьешься словно головой о стену, я слышал голос этих бабушек: «Матушка Казанская все устроит». И вот постепенно переставали пить. Кто-то уходил, кто-то приходил. Нельзя сказать, что был какой-то большой отсев, но никого не выгоняли. Кого привела «матушка Казанская», тот и остался, тот и «чадо».

Но мы не реабилитационный центр. Еще в XIX веке будущий патриарх Сергий, находясь в Японии с духовной миссией, отмечал в своем дневнике, столкнувшись с протестантской активностью, что протестанты путают Церковь с «обществом трезвости». Да, пьянство - это одна из подмен, уход от реальности, недоверие к жизни, утрата вкуса. Православие для русского человека - это сама жизнь. Благодать - вот ключевое слово. И когда человек «стяжает», «вкусит» благодать, то больше ни с чем ее уже не может спутать. Когда повсеместно разрушали храмы, то  вместе с ними  «обесточили» источники, где человек буквально питался телом и кровью Господа, питался словом Божиим, врачевался исповедью, где в таинствах освящалась  вся его жизнь. Вкус этой благодати знаком нам как вкус материнского молока. Это молоко не заменить водкой или чем-то иным. Пьянство - это медленное самоубийство. И преодолеть эту подмену можно только пройдя через огромную пустыню - похмелье, когда нужно бросить пить и начать ходить в церковь. И трудиться, конечно, надо.

Русская пословица говорит: «Любовь и труд - все перетрут». В фильме «Трезвитесь!» все наполнено любовью: к жизни, к Богу, к людям, наверное, поэтому, даже самые эмоционально тяжелые моменты воспринимаются спокойно и вселяют надежду, что безвыходных ситуаций нет, что Господь поможет найти выход, Он ждет только нашего желания исправить свою жизнь, выравнять ее, как лодку, когда  она дает крен и может пойти ко дну.

В заключение разговора о новом фильме, хочу напомнить слова батюшки Виктора из предыдущей картины «Заповедник»:

- Когда Господь повелел Ною строить ковчег, то его строительство было своеобразной проповедью, которая длилась 120 лет. Люди недоумевали, зачем он строил, ведь до моря было неблизко, по одному из преданий, это происходило между Малым и Большим Араратом. Люди постепенно привыкли к рассказам Ноя о грядущем потопе, думали, что чудит. Даже масштабы строительства не впечатляли: а ковчег размером был со стадион. И этот ковчег был открыт для всех, а вошло в него всего восемь человек. И не Ной закрыл дверь, а Господь. Это очень важная мысль: не мы, люди, закрываем двери Церкви. И врата ада ее не одолеют. Не мы ее открыли и не нам ее закрывать. А вот как человек перед Богом закрывает двери своего сердца - это другой вопрос.

Сейчас очень много храмов открыто, огромное число церквей восстановлено: хочешь - заходи, хочешь - выходи, хочешь - молись, хочешь - не молись. Никто не заставляет идти в храм. Но человек должен понимать, что придет время, когда двери закроются. И это произойдет неожиданно, как «тать в ночи». Поэтому нужно постоянно быть готовым к этому, иметь страх Божий. Ведь Ной тоже не знал сроков.

Приглашаем вас на просмотр фильма «Трезвитесь!» 23 декабря в 13-00 в помещении  Воскресной школы монастыря.

Подготовила Галина Крупина