Газета "Вестник" №3-2012

Через несколько недель после перенесения честных останков воронежской блаженной Феоктисты с Левобережного кладбища (16 сентября 2009 года) на кладбище родного Алексиево-Акатова монастыря, где подвижница жила и молилась до его закрытия в 1931 году, я, приехав в Украину к родным, неожиданно обнаружила в одной церковной лавке книгу о российских матушках. Разумеется, очень обрадовалась, так как  в этом весьма солидном издании среди таких выдающихся подвижниц благочестия, как Ксения Петербуржская, Матрона Московская, Любушка Рязанская, Дивеевские старицы, была и Феоктиста Михайловна, глубоко почитаемая и искренно любимая воронежцами.

Уже после кончины блаженной нашли документы, из которых стало известно, что она являлась дочерью полковника Михаила Шульгина, во святом крещении наречена Анфисой. Замуж вышла за морского офицера, а после гибели мужа во время русско-японской войны возложила на себя подвиг юродства. Имя же Анфиса (цветущая) сменила на Феоктисту (Богом созданную), что более соответствовало избранному ею претрудному пути. Знавшие ее говорили, что внешность у нее была особая: низкого роста, худощавая, уставшая, с резкими чертами лица и добрейшими глазами. Никто не помнил ее молодой и не знал, сколько ей лет. Ходила в огромных ботинках, надетых правый на левую, а левый на правую ногу, незашнурованных и неизменно разрезанных сзади, так что они спадали при ходьбе и натирали ноги. Шла намеренно по лужам, в пальто нараспашку, в руке - палка с наконечником, просто сук, которым она, проходя, закрывала окна. Монахиня Ксения (Новикова) воспоминает: однажды местный священник, протоиерей Митрофан Бучнев, сам великий подвижник благочестия, купил ей новые ботинки. Старица надела их по своему обыкновению, велев разрезать сзади, что отец Митрофан безропотно и исполнил. Феоктисту Михайловну он почитал как истинную блаженную во Христе, ценил ее духовную мудрость и был ее преданным послушником.

Любила матушка «ходить по дорогам» - странствовать. В беседах вспоминала она Москву, Киев, Почаев, Саров... В Задонск до глубокой старости ходила пешком, непременно выбирая самую плохую погоду.

Блаженная Феоктиста была в духовной дружбе с архиепископом Воронежским Петром Зверевым (+1929), ныне прославленным в лике святых. Он искренно уважал подвижницу за высоту духовной жизни. Старица постоянно навещала Владыку, проходила в его келлию и садилась на кровать. Так и ждала, пока Владыка отпустит всех приходивших к нему. Впоследствии в письмах из Соловецкого лагеря священномученик Петр вспоминал воронежскую подвижницу, просил ее святых молитв.

ТЫ О ГОСПОДЕ

НЕ ЗАБЫВАЕШЬ?

Вспомнила, как в начале 2000-х  помогала матушке Алле (храм во имя Спаса Нерукотворного) издавать газеты «Православный паломник» и «Спасский листок». В то время настоятель прихода иерей Виктор Праздничный, очень почитавший блаженную Феоктисту, старался не оставлять могилку старицы без внимания. Прихожане также нередко посещали это святое место. И я постепенно начинала осознавать, что являюсь свидетелем нерядового явления для города. В приходской библиотеке как будто случайно нашла старые публикации о блаженной. И вдруг выяснилось: Феоктиста Михайловна уже давно прославлена РПЦЗ. Откуда-то появилась ксерокопированная иконка матушки, писанная за границей. И уже невозможно было забыть эти добрые глаза с лукавым прищуром; ласковый и одновременно строгий взгляд; тонко очерченные губы слегка тронуты ироничной улыбкой; белый платочек повязан по старинке - надвинут на лоб по самые брови и забран в складочки у висков. Казалось, взгляд вбирал тебя всего: все о тебе знал, все ведал, не отпускал, проникая в самую душу, словно вопрошал: «Ты о Господе не забываешь?»

Ко мне стали приходить люди, интересовавшиеся ее житием, восстанавливавшие его буквально по крупицам.

Однажды у меня произошла встреча с Лидией Дмитриевной Клименко. В детстве она знала женщину, принимавшую у себя в доме блаженную Феоктисту, старца Феодора, Максима Павловича и других воронежских блаженных. Привожу из своих записей ее слова.

НАМ С ТОБОЙ ОТКРЫТЫ ТАЙНЫ

- Блаженных в Воронеже в начале двадцатого века было не мало. В богоборческие времена их не только преследовали, мучили, убивали, но даже память о них пытались стереть. Да только христиане, с истинной любовью относившиеся к «людям Божиим» и старавшиеся донести до будущих поколений непостижимое величие их подвига, бережно собирали любые сведения об их жизни, отыскивали их родных и знакомых, с благоговением приводили в порядок заросшие сорной травой могилы.

Когда мы были с сестрой детьми, приходили с матерью к портнихе Анне Александровне (из купеческих) - очень верующей и очень обеспеченной. Во дворе у нее было много построек. В них обычно квартировали студенты. Часто вечерами прямо на дому проходили службы. Блаженная Феоктиста тоже там бывала. Старец Федор был с ней в большой дружбе. Он был родом из Давыдовки. Когда исполнилось 16 лет, ушел на Новый Афон. Подвизался монахом. Говорят, стал архимандритом. Но старец скрывал это. По воспоминаниям современников, он много претерпел, находился в заключении. После того, как с Нового Афона всех разогнали, объявился в Воронеже и жил у Анны Александровны, но к нему шел очень большой поток людей, что вызывало подозрения. И Анна Александровна переселила его к своей сестре Варваре.

Один раз он попросил студента сделать портрет матушки. Рисунок после висел на стене у хозяйки. Сходство было поразительное. Хотя студент совершенно не умел рисовать и сказал отцу Федору, что ничего не получится. Только старец был непреклонен: «Рисуй. Все получится». И, действительно, все получилось! Феоктиста очень уважала отца Федора. Говорила: «Нам с тобой открыты тайны». Матушка была великой молитвенницей.

Как-то заболела одна из девушек, живших при ней и сопровождавших блаженную в ее странствиях. Матушка отправила больную домой - в «белый флигель». Так называла она дом на окраине города, в котором обычно останавливалась. Врач сказал: «Вероятно, брюшной тиф». Пришла матушка, посмотрела и поворчала: «Вот еще...» - и легла на кровать. А больная Поля лежала на полу около окна, вся горела и изнемогала. Потом матушка спросила: «А кто мне лапшу сварит?». Анна Васильевна (другая послушница) ответила: «Я сварю, матушка». - На что последовало: «Ну, еще ты своими копытами будешь лапшу делать. Полечка, сделай мне лапшу, вставай». Поля встала и начала готовить - встала исцеленная... Под внешней грубостью блаженная скрывала свое благодатное дарование.

Очень чутко относилась она к страданиям детей. Молилась о них с особой любовью. По воспоминаниям А.Я.Лихоносовой, ее дочь Нина серьезно заболела. Матушка пришла и осталась ночевать, пообещав помолиться. Ночью она то и дело вставала и, сказав: «Я послужу» (всегда так называла свои молитвы), начинала ходить по комнате. Через день пришел доктор и был очень удивлен, не обнаружив никаких признаков болезни.

И она, и отец Федор знали очень редкие молитвы. Видели души усопших. Господь открыл им духовное зрение. Блаженная ходила в штанах и утверждала, что все женщины будут в штанах ходить. Так и происходит.

УЕХАТЬ С ЖЕЛАНИЕМ ВЕРНУТЬСЯ

Впоследствии я еще не раз встречалась с Лидией Дмитриевной и с другими людьми, знавшими старицу в жизни. По Божьему промыслу познакомилась со схимонахиней Евгенией (30.05.2010 г.), старенькой, худенькой, с огромными детскими глазами. Она хорошо помнила Феоктисту.

- Рода она была дворянского, но жизнь вела скитальческую. Иногда злилась и ругалась. Но это было как предупреждение событий какой-то чрезвычайной важности.

И правда, блаженная «буянила» не без причины. Однажды в храме Алексиевского монастыря Феоктиста Михайловна забралась на возвышение пред чудотворной иконой Божией Матери Троеручицы и начала кого-то сильно бранить, чем весьма смутила молящихся. Через некоторое время воры проникли в ризницу и похитили ценные вещи. После все поняли, что блаженная обращалась к злоумышленникам. Когда ее и воронежского юродивого Максима Павловича вызвали на допрос в связи с арестом известного и почитаемого протоиерея Митрофана Бучнева, погибшего впоследствии в ссылке, блаженная повела себя столь странным образом и столь неприлично, что привела в смущение всех присутствующих. Ее отпустили, признав сумасшедшей.

Максим Павлович был моложе Феоктисты Михайловны. Ходил с неизменной палкой и множеством сумочек, которые он менял не случайно: то ключи носил, то замки. Одна щека подвязана платком с торчащими кверху концами, как будто зубы болят. В тридцатые годы в Воронеже оставалась только одна действующая церковь, город был погружен во мрак обновленчества. И такие люди были неугасимыми светильниками, поддерживающими дух благочестия.

Когда газеты полны были сообщений о гитлеровских приготовлениях, Максим Павлович, как бы читая газету, приговаривал: «Англия, Франция, пятнадцать тысяч!», затем: «Ха, ха, ха! Наша взяла!».

И сейчас к блаженной Феоктисте великое множество людей обращаются за помощью с надеждой и верой. Как сказал Владыка Сергий, Митрополит Воронежский и Борисоглебский, чем усерднее мы будем поминать блаженную Феоктисту (из чего следует и вспоминать все о ней), тем скорее ее прославят в России. Так что сонм Воронежских святых восполнится еще одной усердной заступницей за нас грешных.

И тот совсем не по-осеннему теплый, солнечный, добрый день перенесения честных останков обретает новый статус - православной календарной даты. Честные останки блаженной почили в дорогой ее сердцу обители, и не только воронежцы, но и паломники из иных мест России и зарубежья, притекающие в это святое место, узнают о новой подвижнице, будут просить ее молитв и покинут обитель с желанием вернуться.

А мы в торжественный, вовсе не грустный момент на отпевании клали ко гробу цветы и тихонько вторили игуменье Варваре с сестрами, батюшкам (словно еще не веря такому счастью), шли с иконой Крестным ходом, с замиранием сердца внимали словам Владыки Сергия: «Будет, Бог даст, у нас своя святая, в своем любимом монастыре. Нужно только помолиться, потерпеть. Как терпела она ради Господа, ради нас, грешных».

Встреча с блаженной Феоктистой во многом определила дальнейший жизненный путь молодого доктора Николая Овчинникова. Он часто навещал старицу. В беседах с ним она говорила: «Какой ты врач! Ты -поп». Через несколько лет Николай Овчинников принял сан священства, а в конце жизни - великую схиму с именем Нектарий. Преставилась ко Господу Феоктиста Михайловна ночью с 5 на 6 марта 1940 года. Подвижница предвидела день своей кончины. Усилила свои подвиги и готовилась к этому дню. При жизни матушка говорила: « Пойду домойки», - но у нее нигде не было своего угла. А теперь она ушла к себе домой. Хоронили ее 9 марта 1940 на кладбище станции «Придача» в ясный, солнечный день. А в 1961 году честные останки Блаженной были перенесены на новое Левобережное кладбище («Баки»). Службу при перезахоронении совершал прот. Николай Овчинников.

О Ч Е Н Ь     В А Ж Н А Я

П Р О С Ь Б А

Недавно, приехав на вечернюю службу в Алексиево-Актов монастырь, как всегда направила стопы к любимой могилке и увидела там знакомого с маленьким сыном. Он серьезно и обстоятельно объяснял, как себя вести у могилы святой подвижницы.

- А что же мне попросить? - озадачил ребенок папу.

- Здоровья, успехов в учебе...

- Здоровья, успехов... - с волнением повторял мальчик. - А что еще?

- Ну, может быть, у тебя есть очень важная и очень личная просьба?

На душе у меня стало легко и благостно. Я подумала: «Как хорошо, когда есть место, где детскую просьбу, очень важную, немедленно передадут Господу!

А я знаю, у наших детей есть такие просьбы: очень-очень важные и очень личные...

Ольга Лукьянова