Газета "Вестник" №37

У каждого в жизни бывают времена радостные и печальные. Вот так и у Витальки. Только вчера день был радостный-прерадостный, а сегодня все изменилось. Стало совсем плохо. А, пожалуй, и еще хуже будет: выгонит его отец-настоятель из храма, всенепременно выгонит.

Вот только расскажет старая Даниловна о Виталькином проступке - и не видать ему больше любимого храма Всех Святых, что на старом кладбище, на окраине города. Не прикладываться к иконам любимым старинным, потемневшим от времени. Не стоять в притворе, слушая любимую Херувимскую, от которой сердце замирает.  Не засыпать на  теплой печке в маленькой церковной сторожке, где на стенах иконочки, пахнет ладаном, и так тепло и уютно. Там Виталька в безопасности - никто не обидит. И одеяло любимое - ватное, подарок от отца Николая.

Отец Николай... Да, он Витальке и правда отцом был. Папой. Когда лет пятнадцать назад, после Пасхальной службы, схлынула праздничная толпа, старенький священник еле разглядел спящего под скамейкой в притворе малыша. Ребенок был очень грязным, худым, одетым  в обноски. К тому же он был болен: глухонемой, что ли. Родители его так и не нашлись. Похоже, малыша оставили в храме намеренно, как подкидывают в монастырь котят.  

Отец Николай был старичок-вдовец, ходил  уже с палочкой, но все еще служил. Он взял ребенка себе, дал ему имя. Пытался лечить. И даже стало понятно, что никакой Виталька не глухонемой, а просто почти глухой. Трудно научиться разговаривать, когда ничего не слышишь. Отец Николай  приобрел для мальчика слуховой аппарат. И постепенно Виталька начал говорить, хоть и плоховато. Но они с батюшкой друг друга без слов понимали.

Эх, и хорошая жизнь была тогда у Витальки! Как же он любил батюшку! Всегда с ним вместе... Отец служит, а Виталька слушает и радуется. После службы поработает по мере сил: где полешко принесет, где двор метлой подметет, где маленькой лопаткой снежок откинет. Потом вместе обедать сядут... Бабушки им щи наварят, пирогов напекут, конфет Витальке в карманы напихают. А вечером папа ему рассказывает перед сном - да такое все интересное: про младенца Христа и про пещеру, где он родился. Или как вот братья-то младшего обижали, да так сильно! В рабство продали! А он потом стал самым главным, и - простил их всех, да еще и спас!  Потом Виталька на печке уснет, а папа тихонько молится внизу.  Сквозь сон все слышно, и так спится сладко. Никто не обидит, когда папа рядом!  Хорошо!

Только умер папа, и без него жизнь у Витальки стала печальной. За прошедшие годы сменилось несколько настоятелей храма. Первый еще помнил отца Николая и к Витальке относился хорошо. А потом уже пришли те, кто и не знал никогда, каким чудесным был его папа. Они смотрели на Витальку подозрительно, и жил он теперь в сторожке на птичьих правах: в любой момент могли выгнать. Звали его теперь блаженненьким, а то и вовсе: Виталька-дурачок.

Особенно недоверчиво посматривал на него новый настоятель храма, отец Валентин: чего, дескать, от блаженного ожидать, вдруг да подпалит сторожку... Хотя Виталька и печку топил, и дрова с водой носил, и снег вокруг храма отгребал. Время от времени настоятель нанимал сторожа за оплату, но они как-то не держались. Оплата была маленькая, и они все быстро уходили. А то и выгонять приходилось, потому как многие к спиртному были неравнодушны. А Виталька оставался.

Постепенно ушли в мир иной почти все бабушки, щедро одарявшие когда-то Витальку пирогами. Состарились и появились в храме новые, но они относились к парнишке не так ласково. Из старых остались, пожалуй,  Даниловна да баба Тоня. От Даниловны ласки ждать точно не следовало, как бы тумаков не отвесила: строга была Даниловна, сурова.

Могла и накричать при случае:

- Виталька, ты растешь, а не умнеешь нисколько! Тебе уж лет семнадцать  точно есть! А разум у тебя как у пятилетнего! Ну чего ты штаны свои тянешь до подмышек?! А рубаху свою как ты в них заправил-то?! Ну, посмещище, чисто посмещище! А, надысь, ребятишки-то стали тебя просить им сказку рассказать, так ведь они над тобой смеялись просто! Чего ты им там мычать-то начал?! Какую такую папину? Чего-о? Как братья младшего обижали? Тебя самого умом обидели! 

Тогда за него вступилась маленькая, сгорбленная почти до земли,  баба Тоня:

- Даниловна, не замай блаженного! Ты забыла что ль, как его отец Николай любил? Отец Николай - он ведь непростой был, сама знаешь... Как он говорил, что Витальке нашему Господь многое открывает за чистоту сердечка... Забыла?!

- Не забыла я ничего! Сама знаю, не лезь, куды не просят!

И снова Витальке:

- Молчи уж, дурачок убогий, может, люди и не задразнят, коли молчать станешь!

Да так и не научился Виталька разговаривать как нормальные люди. Говорит, а  не все понятно. Аппарат слуховой вот еще стал у него барахлить, а новый теперь  никто не купит. Так что Виталька и правда молчит больше. Вот был бы папа жив! Он умирал когда - плакал очень - жалел сыночка своего. Гладил по голове и все благословлял, как будто пытался защитить его своим благословением, своими молитвами от всего плохого и страшного.

Да, папина защита Витальке теперь бы точно пригодилась. А начиналось все так хорошо: вчера у него появился первый друг в его жизни. Друг был молодым парнем, примерно ровесником Витальки. Он пришел в храм задолго до утренней службы. Виталька носил дрова, растапливая печку, и удивился,  увидев на скамейке у храма незнакомого. Незнакомый сказал, что его зовут Сергеем. Так они и познакомились. У Сергея была чудесная мягкая черная куртка с меховым воротником и меховыми же отворотами на рукавах. Виталька осторожно потрогал отвороты: мягко! Тепло, наверное, в такой куртке... А его друг даже не рассердился! Он разговаривал  с Виталькой как с равным! Все рассказал ему!

Оказалось, у Сергея мама лежит в больнице. Она взяла с него слово, что сын сходит в храм и помолится там за себя и за нее. Мама заболела тяжело, а Сергей ее любит. Конечно, маму-то как не любить! Он бы, Виталька-то, тоже бы любил! Сергей в церкви никогда не был и как будто боялся, что его здесь увидят.

И Виталька провел его в храм и показал все иконы. Показал, как к иконам прикладываться нужно, как креститься и свечки ставить. И про свои любимые иконы даже рассказал: вот это Божия Матерь с Сыночком Своим. Вот Николай Чудотворец, икона большая, старинная, а батюшка Николай Чудотворец на ней  - уж такой добрый!  А вот Целитель Пантелеимон - он и твою маму может вылечить!

Вот сюда нужно встать в очередь на исповедь. А причащаться - вот так встать, вот здесь, руки так складываешь и рот заранее открываешь! Только надо, чтобы причаститься, еще и на вечерней службе побывать... А когда причастишься, то за маму помолиться! После покаяния и молитва крепче, к Богу доходнее!  Потом  молебен еще нужно заказать о здравии! Тогда все хорошо будет!  Сергей слушал его внимательно и даже не смеялся над ним. И не пытался передразнивать! Хотя Виталька волновался очень и от волнения говорил, наверное, хуже обычного...

Сергей сказал, что придет вечером на службу и ушел. И Виталька ждал своего нового друга целый день. Сергей пришел вечером на службу и, проходя мимо Витальки, ласково кивнул ему головой, и это было так радостно, так приятно! Правда, Сергей ничего не сказал Витальке, но это потому, что он торопился на службу. Да и был не один, а с высоким хмурым парнем, из кармана его куртки видна была пачка сигарет.

Виталька вошел вслед за ними в храм и тревожно подумал: вот ведь, никогда эти ребята не ходили в церковь, как-то им тут понравится, не зря ли пришли. Не будет ли этот хмурый смотреть на Виталькины любимые иконы таким же холодным равнодушным взглядом, каким окинул он самого Витальку? Виталька встал на любимое место, за печкой, и стал молиться Божией Матери, чтобы Она Сама управила его друга и хмурого парня.

Храм был полупустой. Сергей и хмурый парень стояли и переминались с ноги на ногу, видимо, тяжело им было стоять с непривычки на службе, да и непонятно все, что пели и читали. Они пересмеивались потихоньку, стеснялись, видимо, что они здесь, и крестились невпопад и на месте устоять никак не могли, все перетаптывались с ноги на ногу. Наверное, почти ничего не понимали, кроме «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу» и «Господи, помилуй».

Эх, не напрасно ли стоят? Виталька зажмурился от непонятной тревоги, а когда открыл глаза - радость, тихая и светлая радость воцарилась в сердце: он увидел  за спинами парней двух огромных белых ангелов. Они стояли за спинами и так радовались за своих подопечных, отгоняли от них все помыслы плохие, лишь бы только они вот так стояли, переминались с ноги на ногу, не понимали ни слова, но слушали службу и никуда не ушли. И радость тех двух ангелов и беспокойство их за своих подопечных не передать было никакими словами!

И Виталька стал молиться за ребят, чтобы все хорошо закончилось и достояли они службу до конца. И они достояли! А когда уходили, Сергей опять посмотрел ласково на Витальку, улыбнулся ему и кивнул головой. Вот такой хороший день был вчера!

Продолжение следует.

Ольга Рожнёва