О статуях, или кто наши герои?

Покажите мне такую страну,

Где славят тирана,

Где победу в войне над собой

отмечает народ.

Игорь Тальков





- Мама, а это кто?

- Это дядя Ленин.

- А почему дяде Ленину памятник поставили?

- Потому что он совершил революцию.

- А как это совершил революцию?

- Ну, он убил царя и многих других людей, не хотевших революции, и сам стал править в нашей стране.

- Но царь же святой.

- Ну да, святой.

- А зачем же тогда дядя Ленин его убил?

- Ну, потому что он в Бога не верил.

- И в церковь не ходил??

- И в церковь не ходил. Он даже приказывал разрушать церкви.

- Но почему тогда сейчас церкви везде ремонтируют? Ведь дядя Ленин их разрушал.

- Но, он это нехорошо делал.

- Но ведь памятники же хорошим дядям ставят?

- Ну, да, хорошим.

- Значит, дядя Ленин хороший?

- Ой, все, отстань!

Как видим «трудности современного образования и воспитания» начинаются прямо, что называется, с порога дома. Детское «почему», назойливое и интенсивно изучающее жизнь, как только сталкивается с кругом современных идей и понятий, вдруг встречается с такой логикой или, скорее, с отсутствием всякой логики, что сразу же попадает в тупик. Сознание его оказывается в ситуации, противоестественной не только детскому, но и любому мыслительному процессу. И мыслительный процесс постепенно затормаживается.

Современные педагоги, психологи констатируют сегодня снижение умственных способностей у современных школьников и студентов. Дети не желают самостоятельно мыслить, практически не читают книг, за исключением книг легкого и развлекательного содержания (криминал, секс, фэнтези), всячески избегают «загружаться» разными «умными» темами, внимание их рассеяно и раздроблено.

А чего мы хотим? Мы коснулись всего лишь одной из проблем, приводящих в изнеможение не только детский ум, но и ум современного взрослого россиянина. Этот диалог между мамой и ее маленьким сыном есть маленькое отражение «раздробленности» или «расколотости» современного общественного сознания. Больной организм никак не может обрести равновесие: его бросает то в жар, то в холод, из одной крайности в другую. Так и наше больное общество от «единственно верного учения» вдруг шарахнулось в сторону «самой широкой демократизации», которая характеризуется, прежде всего, «плюрализмом» мнений. Это неуклюжее словечко предполагает полную и неограниченную свободу слова, печати, мысли, вероисповедания. Объявляется «свобода» и «равенство» в исповедании любых идей, любых моральных и религиозных ценностей. Все мнения одинаковы «хороши», выбирай на вкус. Сами понятия «хороший» или «плохой», «добро» или «зло» объявляются относительными. Для кого-то данная идея или принцип жизни является «хорошим», а для кого-то «дурным». Ну и ладно. Это вполне «естественно».

И возникает ситуация, при которой множество мнений, идей, подчас взаимоисключающих друг друга, каким-то странным образом уживаются вместе, в одном общественном организме. Современного российского человека ставят перед выбором между множественностью идей и понятий. Вот и попробуй тут сделать «правильный выбор». Сознание, которое долгое время держали на голодном пайке «единственно верного учения», набрасывается без разбора на все, что ему начинают подсовывать. Ясно, что без посторонней помощи «правильного выбора» он не сделает, потому что не сможет самостоятельно разобраться в вещах, до этого бывших ему абсолютно незнакомых. И зачастую он делает выбор, или за него делают выбор не в его пользу. На то и существуют «информационные технологии». А задача их, как показывает опыт, пока что одна: полностью дезориентировать сознание современного российского человека.

Но если так трудно взрослому человеку разобраться в хаосе современных идей и понятий, то что говорить о наших детях. А ведь им создавать будущее страны. Сюда надо прибавить еще компьютеризацию и наркотизацию молодежной среды для вящего эффекта деформации сознания современного молодого человека.

И возникает ситуация «социальной шизофрении», по выражению одного авторитетного служителя Русской Православной Церкви. Так в сознании людей каким-то причудливым образом уживаются и даже «примиряются» противоположные и зачастую абсолютно непримиримые понятия.

Поясню. Так, трудно, почти невозможно представить себе какой-либо российский город без улицы Ленина и его соратников. Но эти улицы причудливо переплетаются или мирно соседствуют с «Преображенской», «Покровской» или «Рождественской», - улицами, обозначающими то, что у Ленина вызывало приступы бешенства, и то, с чем он воевал всю свою жизнь. А нередко еще на улице Ленина или другого какого-нибудь пламенного революционера стоит православный храм, как у нас, в Боровске, на пересечении улиц Ленина и Коммунистической - Кафедральный собор Благовещения Пресвятой Богородицы.

Аналогичная ситуация и с памятниками Ильичу, также являющимися архитектурной неизбежностью практически каждого российского города. Согласно традиционному пониманию, памятники воздвигают людям, изрядно потрудившимся на благо отечества или человечества, воздвигают в назидание и пример современникам и потомкам. Они служат делу процветания государства, укреплению национального единства, воспитывая граждан в необходимом для этого процветания и укрепления духе. Таким образом, наличие памятника Ленину выражает идею о немалом, скажем, значении этого человека для государства (естественно, позитивном, созидательном значении, ведь негативную, разрушительную роль никакое нормальное государство таким эффективным, зрелищным образом рекламировать не будет). Но на деле мы и здесь сталкиваемся с неподдающимся никаким объяснениям, не подчиняющимся никакой логике явлением. Возьмем, к примеру, наш маленький, но богатый историей и прекрасными пейзажами Боровск. А надо сказать, что в Боровске, не в пример многим другим райцентрам, аж три памятника Ильичу! В этом отношении редкий город районного масштаба может сравняться с Боровском.

Но наш интерес в данном случае привлекает статуя вождя на главной площади. Владимир Ильич гордо превалирует над городом, десницей своей указуя на ... храм. Что обозначает этот удивительный архитектурный ансамбль? Мысль изнемогает, как у того ребенка в начале нашей статьи, когда силишься понять этот странный символ. Изнемогает потому, что любые варианты понимания оказываются непонятными.

1) Положим, что Ленин, согласно традиционной трактовке этого знаменитого ленинского жеста, указывает путь к коммунизму. Положим, что путь к коммунизму преграждает церковь. И что, она теперь всегда так и будет мозолить глаза вождю, как бы застыв на пути к коммунизму и вовсе не желая подчиняться марксистско-ленинскому закону о постепенном отмирании религиозных предрассудков по мере приближения к коммунизму? А если Ленин призывает этим жестом убрать ее с этого пути? Но почему же тогда за все годы храморазрушительной идеологии ее так и не убрали, почему никто, даже партийные органы (а они в первую очередь должны были позаботиться об устранении этого архитектурного беспорядка) этого не сделали? А теперь это делать уже поздно.

2) Положим, что путь к коммунизму ведет в Церковь, и в этом случае монумент приглашает всех в церковь. Что ж, это еще можно было бы с большими натяжками, ну, хотя бы в виде самой смелой аллегории допустить, в том смысле, что «вечно живой» ожил сегодня в своих преемниках (а сегодня даже современные наследники ленинского дела приглашают в церковь). Но только вспомнишь, какой лютой ненавистью полыхал Ильич к Богу и Церкви, так сразу же увидишь всю нелепость этой аллегории. «Всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невыразимая мерзость, самая опасная мерзость, самая гнусная зараза... Всякий боженька есть труположество», - так и кажется, что памятник сейчас закричит эти или подобные им богохульные перлы (на которые Владимир Ильич был редкостный в истории человечества мастер), прямо в уши своих «непутевых» приемников, так «преступно» сегодня заигрывающих с Церковью, не переставая, однако, прикрываться именем вождя. Коммунизм-то как раз предполагает полную стерилизацию всех, и в первую очередь религиозных пережитков: должны сохраниться одни только «естественные» потребности, которые будут одинаково обильно удовлетворяться у всех граждан коммунистического общества вне зависимости от их способностей.

Возьмем другой пример, отражающий нынешнее удивительное сочетание не сочетаемых понятий. Известно, что второй по величине и по значению город нашей страны Санкт-Петербург какое-то время носил имя Ленина. И вот, наконец, ему вернули его прежнее имя. Но название области по каким-то непонятным соображениям решили оставить прежним. То есть, сочли нужным, чтобы Санкт-Петербург являлся центром Ленинградской области. Попробуйте какому-нибудь иностранцу объяснить подобную административную «непонятку». Само название «Ленинградская область» предполагает, что центром этой самой Ленинградской области является город Ленинград. Однако такого города не существует в природе, а в реальности центром этой Ленинградской области является город Санкт-Петербург.

И снова мы здесь видим ту же самую тенденцию к совмещению абсолютно несовместимых понятий. Дедушка Ленин поставляется в самые тесные, чуть ли не родственные отношения к св. ап. Петру в том смысле, что область является дочерней по отношению к своей метрополии структурой (метрополия - город-матерь (с греч.) по отношению к своим регионам).

В житии святого апостола Иоанна Богослова есть такой эпизод. Однажды апостол мылся в бане. Когда он узнал, что в той же самой бане моется еретик Керинф, он сразу же, не медля, выбежал вон, сказав своим спутникам: «Бежим скорее!!! Как бы не обрушилась баня, там ведь находится враг Истины Керинф». Трудно даже вообразить себе, чтобы сделал самый пылкий, ревностный и горячий ученик Христа Петр, оказавшись вдруг рядом с Лениным - богохульником «всех времен и народов».

И, тем не менее, то, что осталось от человека, чьи уста были настоящим фонтаном богохульства, лежит в самом сердце России, недалеко от святых останков великих строителей Святой Руси как бы в качестве дьявольской чудовищно-кощунственной пародии на них. И вот, наверное, самый яркий симптом «социальной шизофрении» современного русского сознания: «Ленин был захоронен нашими отцами и дедами в соответствии с русской исторической традицией. Все святые угодники хоронились в пещерах, монастырях...» (АиФ. №4.2000), - как заявил один из авторитетнейших современных представителей ленинско-коммунистической идеологии. Это уже какой-то апофеоз абсурда. Вот уже и богоборец Ленин «почитается» наравне со святыми угодниками Божиими.

Очевидно, что вне зависимости от того, искренне ли делаются подобные заявления или ради политической конъюнктуры, они иллюстрируют современную всеобщую тенденцию уравнять в «правах» добро и зло в целях конечного торжества зла. Ведь для того, чтобы делать добро, от человека всегда требуются усилия, жертва, в то время как грешить человек может просто «по инерции». Такова природа падшего человека. И «либерализация», «освобождение» зла, свойственные современной идеологии «плюрализма», вместо его сдерживания, необходимого для нормального функционирования общества, приводит к очень печальным последствиям. Почва для смешения понятий добра и зла подготавливалась в период господства ленинских идей, когда подрывались фундаментальные религиозно-нравственные устои нашего общества. Вот что стоит за этой современной несуразицей понятий и преставлений и за этой тенденцией примирить явно непримиримые понятия, установить между ними «взаимопонимание».

«Взаимопонимание» между добром и злом может быть только в том смысле, который иллюстрируется следующим эпизодом из нашей страшной российской трагедии. При расстреле одного из наших священномучеников, пули чекистов никак не брали его, хотя расстреливали в упор, на близком расстоянии. И когда в рядах расстрельщиков уже началась, было, «деморализация», грозившая неподчинением решению революционного трибунала, то командир-чекист сразу смекнул, в чем дело (а таких смекалистых и, так сказать, «мистически одаренных» революционных «кадров» было немало тогда среди чекистского командного состава). Он собрал несколько пролетевших мимо цели пуль, подошел к Владыке, протянул к нему руку с пулями и, вежливо поклонившись, сказал: «Благослови, Владыко». И когда Владыка благословил пули, к ним тотчас же вернулась их смертоносная сила, и приговор уже с легкостью был приведен в исполнение. Жертва и ее палач здесь хорошо «поняли» друг друга. Как «поняли» друг друга Христос и Каиафа: без сомнения, первосвященник «со знанием дела» вынуждал Христа клятвою Божиим именем ответить на вопрос: Он ли Христос, Сын Божий (Мф. 26:63), будучи уверен, что получит положительный ответ, так как не сомневался в Его правдивости. И, безусловно, Христос «с пониманием» отнесся к Каиафе, зная, что Жертва должна быть принесена, потому что «на то Он и пришел в мир». Только такое «понимание» может возникнуть между Богом и Велиаром, и никакое другое.

Эта тенденция на примирение непримиримых понятий направляется явно нечеловеческой рукой, ибо люди с подорванными религиозно-нравственными устоями легко попадают под власть темных сил - этих «бесов» Достоевского, что и случилось некогда с нашим обществом. Скульптурные воплощения этих темных сил продолжают украшать улицы и площади наших городов, как бы символизируя сохраняющуюся пока темную власть над сознанием многих современных русских людей. Находясь на центральных улицах и площадях, они, хотим мы того или не хотим, продолжают выполнять свою «воспитательную» функцию (как это и подобает памятникам), уча молодые поколения терпимости ко злу («ну и что, такая точка зрения, то бишь ленинская, тоже имеет право на существование») и равнодушию к своей истории, заслоняя подлинных героев и подвижников нашей страны. У нас уже выросло целое поколение, воспитанное на толерантности ко злу. Последствия этого воспитания у нас перед глазами.

Пора, наконец, обратиться к подлинным героям России - не разрушителям, а созидателям жизни. Разрушать мы научились. Об этом свидетельствует хотя бы последнее лихое двадцатилетие. Но ломать - не строить. Разрушить легко, а вот восстановить разрушенное гораздо сложнее. И в этом деле В. И. Ленин нам не учитель и не герой. Ведь не зря ему приписывают слова: «Пусть девяносто процентов русского народа погибнет, лишь бы десять процентов дожили до мировой революции».

Нужно вернуться к своим исконным, родным истокам, к которым в трудную годину жизни страны припадали ее лучшие сыны, и которые деятель, памятники которого до сих пор продолжают стоять рядом с храмами, смущая тысячи неокрепших умов, старался завалить миллионами трупов.

Благодаря своим подлинным героям, Россия не раз уже буквально восставала из пепла. Нужно обратить взоры своих сердец к ним, и у них учиться жить, трудиться и строить. Есть такие герои и у нас в Боровске. Можно вспомнить хотя бы Боровского князя Владимира Храброго - славного сподвижника Дмитрия Донского, и князя Михаила Волконского, светлый подвиг которого увековечен в гербе города Боровска. А многие ли из юных боровчан знают о них?

А памятники Ильичу можно вынести куда-нибудь «в специально отведенное для них место», желательно за пределы досягаемости колокольного звона. Ведь везде сейчас восстанавливаются разрушенные и строятся новые храмы, раздается колокольный звон, некогда заставлявший Ильича содрогаться от бешенства. Убрать ленинские монументы с улиц и площадей России «в специально отведенное для них место» нужно хотя бы из соображений элементарной гуманности. Если «сама мысль о Боге вызывала у Ленина приступ головокружения и тошноты», то представьте себе, какая это пытка для его и без того измученной души, находящейся в своем страшном «специально отведенном для нее месте», - видеть свои скульптурные изображения в окружении ненавистных ему церквей, монастырей и колоколен, не имея уже теперь ни малейшей возможности их разрушить, взорвать, смести с лица земли.