Митрополит Калужский и Боровский Климент: Слово на открытии XXI Богородично-Рождественских образовательных чтений

Приветствую всех участников наших традиционных Богородично- Рождественских образовательных чтений.

В этом году наше внимание сосредоточено на двух взаимосвязанных категориях: свободе и ответственности. Это неслучайно, ведь они позволяют дать объективную оценку уровню развития личности. Многогранный процесс ее созидания человек проходит большей частью в период получения среднего и высшего образования.

В каждом конкретном случае становление и рост человеческой личности, ее развитие происходит в результате творческой деятельности. Человек сотворен способным преобразовывать материальный и духовный мир. Творчество нераздельно связано со свободой. Этим поистине уникальным даром Божиим объединены культура, язык, вера.

Говоря о свободе в области веры, приходиться, как ни странно для третьего тысячелетия христианской эры, прибегать к апологии из-за утраты обществом и его институтами, в частности, школой понятия духовной свободы.

Сегодня в нашей стране большое число людей всех возрастов имеют ошибочные представления о православии, порождающие неприятие церковной традиции и веры в Бога. Устойчивое мнение, которое приравнивает христианство к утверждению несвободы, становится преградой на пути человека к Христу и жизни в Его Церкви. Этим ложным взглядом порождается феномен богоборчества как стремления к обретению абсолютной свободы.

Еще в конце 60-х годов прошлого века французской молодежью был выдвинут лозунг «запрещается запрещать», который растворяет понимание свободы в хаосе эгоистичной вседозволенности, выводит его даже за рамки инстинктивного самосохранения. По определению философа Николая Александровича Бердяева, «свобода, осознанная исключительно формально, без цели и содержания, есть ничто, пустота, небытие».

Желая такой безотносительной «свободы» и порождаемой ею «духовности», человек, хочет он того или нет, перестает созидаться как личность, избавленная от уз небытия, и деградирует до духовного состояния первых людей после отпадения от Бога.

Сотворение мира было облечено в законодательную деятельность. «Все акты творения включают дефиницию явления с последующим определением его места и функции» (Р.А. Папаян). В сущности, Бог сотворил постижимый материальный мир, гармонично существующий по естественным законам, ограничив абсолютную свободу хаоса небытия.

Создав человека, соединившего в себе физическую и духовную природу, Господь точно так же полагает предел его безусловной свободы, чтобы Адам мог познавать духовные законы, возрастая в осознанной свободе. Запрет Творца на вкушение в раю плодов определенного рода ограничивает не познавательные возможности прародителей, а именно человеческую безотносительную вседозволенность.

Господь не повелевает, не угрожает, а предостерегает свободного Адама от деятельного познания зла, ведущего к смерти (см. Быт. 16—17). (Мать запрещает ребенку брать с плиты горячую сковородку. Это что, ограничение свободы?) По мнению святых отцов, этот запрет имел временный характер. Научившись воздерживаться от своеволия ради сохранения союза с Богом, Адам мог познать зло как его победитель, а не как побежденный им, раб греха и данник смерти. После грехопадения прародителей их первозданная свобода, не получив своего должного развития, ограничивается грехом. Из рода в род их потомкам передается удобопреклонность к греху: человеку становится легче уступать злу, чем стоять в добре, легче защищать свою вседозволенность, чем следовать воле Божией.

В связи с этим надо пояснить смущающее многих называющих себя борцами за свободу библейское понятие рабства Богу. Этим Священное Писание нисколько не унижает достоинство человека и не лишает его свободы. Приведу пример из области юриспруденции. Для определения понятия «независимость» в законодательстве используется противоположная ей категория: независимым признается тот, кто подчиняется... исключительно закону.

Состоянием, противоположным рабству Богу, является греховное ярмо, подчинение страсти, скованность воли порочными навыками и вредными привычками. Вот почему в текстах Священного Писания «раб Божий» является синонимом духовно свободного человека. Признание себя рабом Божиим указывает на свободу от любых зависимостей, ведь такой человек — раб одному лишь Богу.

Воплотившийся Бог Слово — Господь Иисус Христос освободил человека от ига греха, начав с того, что «уничижил Себя Самого, приняв образ раба» (Флп. 2, 7). Апостол Павел призывает христиан не подпадать «игу рабства», но стоять «в свободе, которую даровал нам Христос» (Гал. 5, 1). Господство Божией правды Спаситель называет благим игом и легким бременем (см. Мф. 11, 30).

Человек, привыкший диктовать свою волю окружающим, проецирует свой опыт на отношения с Богом и возмущается: «Что это, Бог мне навязывает Свою волю». Но Бог никому ничего не навязывает. Он отдал Себя в искупление за нашу свободу, дал нам лекарство от духовной болезни и ждет, когда мы воспользуемся Его дарами.