Фрески паперти трапезной Пафнутиево-Боровского монастыря

Фрески паперти трапезной Пафнутиево-Боровского монастыря – уникальный памятник монументальной живописи, созданный в 1540-е годы XVI века. Вполне вероятно, что к составлению программы росписи был причастен сам митрополит Московский Макарий. Во многих лицевых (иллюстрированных) рукописях, вышедших из скриптория, развивавшегося под покровительством святителя, столь же выражено звучит тема библейских пророков, ставшая одной из важнейших и в росписи паперти.

Программа  открывается изображением «Спаса  Еммануила во славе» в северном своде первого этажа. Поднятая вверх рука Христа и свиток со словами Евангелия акцентируют значение этого образа как предвозвещающего историю спасения человечества. Далее на своде первого этажа нас встречает «Спас Недреманное Око»: посреди райского сада на ложе возлежит спящий Христос Еммануил, вверху идет пространная надпись: «…не вздремлет, не уснет ции Израиля» (Пс.121:4). Сюжет служит прообразом искупительной жертвы Христа. Фреска трапезной – самый ранний пример этой композиции в русском искусстве.

На своде над лестницей помещен образ  «Богоматерь Неопалимая Купина». Даная фреска также является самым древним примером этой иконографии. Фигура Марии с Младенцем окружена восьмилучевой звездой, составленной из двух пересекающихся ромбов. Лучи заполнены  фигурами небесных сил,  ангелов стихий и символами евангелистов. Образ Богоматери  на своде окружают ветхозаветные прообразовательные сцены: на щеке северной арки – «Борьба Иакова с Богом» и «Явление Иакову небесной лествицы». На щеке восточной арки – «Явление Моисею Неопалимой купины». С запада к своду примыкает стена, возвышающаяся над лестницей. На ней поместили смысловой центр всего ансамбля, итог всех прообразований – монументальное «Распятие».

Далее поднявшемуся по лестнице зрителю открывается  композиция, занимающая весь свод галереи, простирающейся по оси восток-запад. Здесь написано «Древо Иессеево», или родословие Христа. В основании свода изображен лежащий Иессей. Из его фигуры произрастает ствол древа, который составляют фигуры царей во главе с Давидом и Соломоном. В ветвях древа размещены фигуры праотцев и других ветхозаветных персонажей. В его вершине, как венец библейского периода  истории, представлена восседающая на троне Богоматерь с Младенцем. В нижнем регистре южной стены паперти представлен обширный пророческий чин из четырнадцати фигур. Среди них мы видим Даниила, Исайю, Иону, Захарию, Аарона  и других.  Пророческая тема расширена и усложнена изображениями античных философов и сивилл. Среди сивилл особо выделена царица Савская. Она держит свиток и обращена с молитвой ко Христу. Все изображения пророков и сивилл трактованы как элементы (ветви) всеобъемлющей композиции «Древа Иессева» на своде. Выше пророков  полукруглых люнетах южной стены написаны «Благовещение», «Рождество Христово», «Сретение» и «Вознесение». Эти сцены представляют события новой, евангельской истории, завершившейся Распятием.

Фрески паперти трапезной Пафнутиево-Боровского монастыря стали первым опытом осуществления иконографической программы, в которой важное место было отведено «Древу Иессееву» с пророками, сивиллами и философами. Когда после большого пожара 1547 года восстанавливали убранство Благовещенского собора в Кремле, его паперти также были украшены аналогичной композицией в ее более развитом и усложненном варианте.

С точки зрения стиля фрески паперти демонстрируют искусство классически сдержанное, без излишней экспрессии. Фигуры обладают изящными пропорциями, плавными линиями силуэта, но без нарочитой хрупкости. Одна из отличительных черт росписи – выразительный подготовительный рисунок в виде подробной и четкой графьи. В росписи нет сложных архитектурных фонов и или причудливых горок. Живопись соразмерна архитектуре, и ее разреженный композиционный строй придает интерьеру паперти легкость и воздушность. Колорит фресок тонко нюансирован. Он строится на гармоничном сочетании чуть приглушенных тонов и яркого сине-бирюзового фона, доминирующего в колористической структуре. Ясность композиционных построений, отсутствие излишней детализации, масштабная соразмерность росписей архитектурным членениям паперти, гармоничное звучание всех художественных элементов живо напоминают о традициях искусства Дионисия, бережно сохранявшейся в монастыре того времени.

Самойлова Татьяна Евгеньевна (к.и.н., ст. научный сотрудник отдела древнерусского искусства Государственной Третьяковской галереи, ведущий научный сотрудник НИИ РАХ).

Еще фрески можно посмотреть ЗДЕСЬ